— Где миссис Паккард?
— Она была в кухне гостиницы и спрашивала, не знаю ли я, где ты, а я сказала, не знаю. Она беспокоилась, говорила, что ждет, чтобы ты принес на сегодня рыбы. Можешь нести.
— Ладно,— сказал Ник.— Форель хорошая, свежая. Я ее папоротником переложил.
— Можно, я пойду вместе с тобой?
— Конечно,— ответил Ник.
Гостиницей служило длинное деревянное строение с верандой, обращенной к озеру. Широкие деревянные ступени спускались к пирсу, который уходил далеко в озеро. Ступени и веранда были окаймлены как бы живой Изгородью из кедров. На веранде в кедровых креслах сидели немолодые люди в белых костюмах. На лужайке из трех фонтанчиков выплескивалась вода. К фонтанам вели узкие протоптанные тропинки. Вода пахла тухлыми яйцами. Источники были минеральные, и Ник с сестрой пили ее, чтобы развивать силу воли.
Они подошли к гостинице сзади, со стороны кухни, по узкому дощатому мостику перешли впадающий в озеро ручей и проскользнули на кухню через заднюю дверь.
— Вымой их, Ники, и положи в ледник,— сказала миссис Паккард.— Я их погодя взвешу.
— Миссис Паккард,— сказал Ник,— Можно вас на минуточку?
— Говори поживее,— ответила миссис Паккард.— Не видишь, я занята?
— Вы не могли бы мне заплатить сейчас?
Миссис Паккард, статная женщина с прекрасным цветом лица, была очень занята по кухне. От нее не отставала прислуга.
— Ты же не собираешься продавать форель? Это запрещено законом.
— Я знаю,— сказал Ник,— рыбу я вам принес в подарок. Я говорю про то, когда я вам нарубил дрова и сложил в штабели.
— Сейчас принесу,— сказала миссис Паккард,— Мне надо дойти до флигеля.
Ник с сестрой вышли за ней. На полдороге от кухни к большому леднику она остановилась и, сунув руку в карман передника, вытащила блокнот.
— Марш отсюда,— быстро и ласково проговорила она,— Марш отсюда, и быстро. Сколько тебе?
— Мне причитается шестнадцать долларов, — сказал Ник.
— Вот тебе двадцать,— сказала она ему,— и не впутывай в свои дела эту соплюшку. Пусть идет домой и следит за ними, пока ты не ушел.
— Когда вы о них услышали?
Она только покачала головой.
— Покупать не лучше, чем продавать,— сказала она.— Скройся, пока все не успокоится. Ты хороший мальчик, Ники, кто бы чего ни говорил. Если дела пойдут плохо, иди к Паккарду. Понадобится что-нибудь — приходи по ночам, я сплю чутко. Просто стукнешь в окно.
— Вы их не станете сегодня подавать, миссис Паккард? Сегодня вы их не собираетесь на обед готовить?
— Нет,— сказала она,— но я их не собираюсь выбрасывать. Паккард съест полдюжины запросто, и еще я других знаю, кому их дать. Остерегись, Ники, пусть все уляжется. Пережди.
