— Вероятно, когда дело дошло до выбора, они решили предпочесть брата короля брату королевы.
— Да. И, конечно, у солдата было больше шансов получить поддержку войск, чем у писателя.
— А разве Риверс сочинял что-нибудь?
— Он автор самой первой книги, напечатанной в Англии. Ученый был человек.
— Н-да. Только это не научило его уму-разуму. Как он рассчитывал взять верх над человеком, который в восемнадцать лет командовал полком, а в двадцать пять — армией? Знаете, что меня здесь удивило?
— Военные способности Ричарда?
— Нет, его молодость. Я всегда представлял его пожилым ворчуном. А ему было только тридцать два года, когда он погиб под Босвортом.
— Скажите, когда Ричард взял принца под свою опеку в Стоуни Стратфорде, он разогнал всю толпу, приехавшую с мальчиком из Ладлоу? Я хочу спросить, удалили ли от мальчика всех тех людей, в окружении которых он рос?
— О нет. Его наставник, доктор Элкок, к примеру, приехал с ним в Лондон.
— Значит, никто не спешил избавиться от сторонников Вудвиллов, от всех, кто мог настроить принца против Ричарда?
— Похоже, что нет. Разве что арестовали тех четверых во главе с Риверсом.
— Верно. Регент сработал четко. Я восхищаюсь Ричардом Плантагенетом.
— Мне он определенно начинает нравиться. Ну, а сейчас я, пожалуй, пойду осматривать «Кросби-плейс». До смерти хочется своими глазами увидеть дом, в котором жил Ричард. А завтра мне достанут мемуары Коммена, и я сообщу вам, что он пишет о событиях в Англии в 1483 году и о том, что рассказал Совету Роберт Стиллингтон, епископ Батский, в июне того же года.
В тот летний день 1483 года, как узнал Грант, Стиллингтон сообщил Совету, что он обвенчал Эдуарда IV с леди Элеонорой Батлер, дочерью первого графа Шрюсбери, еще до женитьбы Эдуарда на Елизавете Вудвилл.
— Почему же он молчал так долго? — спросил Грант, переваривая сенсацию.
— Эдуард велел ему держать язык за зубами. Вполне естественно.
— У Эдуарда, похоже, было пристрастие к тайным бракам, — сухо заметил Грант.
— Должно быть, ему тяжело пришлось, когда он натолкнулся на такую неприступную добродетель. Тут уж не могло помочь ничего, кроме женитьбы. А ведь Эдуард привык, что женщины от него просто падали — и внешность незаурядная, и корона на голове, — так что вряд ли он мог спокойно примириться с отказом.
— Да. Именно поэтому он и женился на Елизавете Вудвилл. Неприступная златокудрая красавица, тайный брак. Значит, если Стиллингтон говорит правду, то Эдуард пользовался такой тактикой и прежде. Кстати, говорил ли Стиллингтон правду?
