— Чудесно!
Нервный узел на спине обожгла боль. По правде говоря, Нина испытывала определенную привязанность к этому сгустку нервов, который вначале ничем не отличался от остальных источников безжалостной, но преходящей боли. А потом, несколько месяцев назад, она вспомнила, как бабушка в суровые московские зимы обматывала шарф вокруг ее шеи. Нина была тогда совсем маленькая и не умела одеваться сама. Бабушка завязывала шарф сзади, чтобы легче было ловить непослушную внучку. Картинка из прошлого, о которой она забыла добрых полвека назад, стала живительным бальзамом, целебной мазью, подарком, потерянным, но возвращенным через многие годы. Теперь, ощущая боль в области шеи, Нина пыталась убедить себя, что это бабушка слишком сильно ухватилась за концы повязанного вокруг шеи старого шерстяного шарфа. От этого боль не становилась слабее, но Нина, по крайней мере, чувствовала определенное душевное облегчение.
Девушка протянула ей папку, и Нина дрожащими руками взяла ее.
— Я на четверть русская, — сказала Дрю. — Мой отец родом оттуда.
Нина сочла за лучшее промолчать. Жизнь в России казалась теперь такой далекой, а молодая женщина, какой она была тогда, мало чем походила на теперешнюю Нину Ревскую. Она опустила папку на колени и нахмурилась.
— Что побудило вас выставить драгоценности на аукцион? — доверительным тоном спросила Дрю.
Нина надеялась, что ее голос не дрогнет предательски.
— Я хочу, чтобы вырученные от продажи деньги были направлены на счет Бостонского балетного фонда еще при моей жизни. А мне, как вы знаете, уже почти восемьдесят лет.
Нина опустила глаза и уставилась на папку, раздумывая над тем, смогла ли скрыть обуревающие ее эмоции. Поспешное, непродуманное решение. Теперь она это понимала. Девушка из «Беллера» ей не нравилась. Мысль, что уверенные, деловитые пальцы Дрю Брукс будут касаться ее драгоценностей, вызывала стойкую антипатию.
— Сумма наверняка будет приличной, — сказала девушка, — особенно если вы разрешите объявить, что выставляемые на торги драгоценности из вашей коллекции. — На лице Дрю читалась надежда. — На наших аукционах почти всегда соблюдается анонимность, но в исключительных случаях оглашение имени владельца может оказаться очень кстати. Думаю, Ленора уже разговаривала с вами по этому поводу. Тогда даже не особо ценные украшения разойдутся за приличные деньги. Памятные подарки, конечно, можно не выставлять на аукционе.
— Забирайте все.
Девушка склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на Нину, словно заметила в ее поведении нечто странное.
