По правде говоря, она старалась держаться от людей подальше — во всяком случае, от большинства людей. Даже выйдя замуж, Дрю подспудно понимала, что не чувствует себя частью «команды», что она и Эрик — отнюдь не партнеры. У них было много общих друзей по колледжу, но после развода Дрю разорвала отношения почти со всеми. Иногда, проталкиваясь к свободному сиденью в вагоне метро, съедая ленч за узкой стойкой закусочной или бегая по утрам (два раза в неделю, за исключением зимнего периода) по Чарлз-стрит, Дрю ловила себя на мысли, что смотрит на окружающих как на чужаков, которых ей не суждено понять. Она и себя чувствовала незнакомкой, отделенной от окружающего мира и людей непробиваемой стеной.
Джен считала, что в ее теперешнем состоянии повинно то, что Дрю была единственным ребенком в семье, что она росла независимой, привыкшей жить сама по себе. Отсутствие братьев и сестер сделало ее замкнутой, и только с матерью она могла поддерживать доверительные отношения. Ее отец отличался молчаливостью. Лишь после того как Дрю окончила колледж и начала работать, отец заинтересовался ее судьбой, часто расспрашивал ее о делах, словно говорил не с дочерью, а со случайным знакомым — соседом за столиком в кафе или пассажиром в соседнем кресле самолета. Поэтому, как безапелляционно утверждала Джет, Дрю и не нуждается в общении.
«Возможно, она права», — поворачиваясь к экрану компьютера, подумала Дрю.
ВВЕДЕНИЕ
ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ УКРАШЕНИЙ
Во времена, когда Нина Ревская танцевала в Большом театре, правительство ее страны завело дела на две трети населения. К моменту бегства балерины из СССР оно убило почти пять миллионов своих граждан. Для каждого нормального человека эта цифра кажется немыслимой. Вместе с другими вещами Ревская вывезла из Советского Союза произведения ювелирного искусства потрясающей красоты…
Дрю помедлила, собираясь с мыслями. По правде говоря, она не могла придумать, с чего начать. Дрю подозревала, что в заверениях Нины Ревской, что она ничего не знает о происхождении драгоценностей, мало правды. Смешно думать, что человек, хвастающийся своей памятью, тем, что помнит каждое па любого балета, ничего не знает. Дрю помнила, как повысился голос старушки, как звенело ее рокочущее «р» и свистели носовые гласные. (Впрочем, акцент Нины Ревской не был таким уж сильным, а ее английский язык отличался правильностью.) Ее нежелание разговаривать о кулоне озадачило Дрю. Не менее загадочным казалось неожиданное появление Григория Солодина.
