Однако в домашней рутине Инес Руано все продумано до мелочей, научилась она укрощать и эту слабость, мимолетную тоску, которую стала называть «приступом восьми тридцати». Сейчас Инес поднимется, выйдет на середину комнаты и потом медленно, но решительно приблизится к своему рабочему столу. Затем она протянет руку туда, где лежит «Нокиа», вероятно, полная сообщений, а потом повернется направо, где стоит факс. Еще пол-оборота, и в поле ее зрения уже противоположный угол: там находятся два компьютера, один из которых всегда включен.
Проверяя все эти аппараты в надежде обнаружить там сообщение, Инес испытывала приятное, как в детстве, волнение, спасающее ее от «приступа восьми тридцати». Остановившись, она медленно провела пальцем по столу. Детские воспоминания Инес были связаны с двором, где по воле бабушкиной кухарки прогуливались на свободе многочисленные степенные курицы: после летней сиесты девочка специально оттягивала тот волшебный момент, когда заглянет в гнезда несушек и обнаружит одно, два или даже три еще теплых яйца. Сейчас сорокапятилетняя Инес Руано (известный фотограф, дважды в разводе, детей нет) медлила, как в детстве, боясь разочарования. А вдруг сегодня никто не вспомнил о ней? Вдруг нет ни одного звонка, ни одного жалкого рекламного факса или электронного письма от какого-нибудь зануды с просьбой дать интервью («Сеньора Руано, мы готовим репортаж о пяти известных европейских фотографах, можем ли мы рассчитывать на вас и т. п.?..»).
Осторожно, как в детстве, когда боялась обнаружить пустое гнездо, Инес замерла у стола. «Жить одному хорошо потому, — часто думала она, — что никто не видит всех наших причуд». Например, того, что при росте метр семьдесят четыре она всегда вставала на цыпочки, чтобы взглянуть на ждущие ее аппараты. Инес с облегчением улыбнулась: «Четыре новых сообщения», — говорил экран мобильного телефона. Она бросила взгляд направо, словно в поисках второго гнезда, и — о чудо! — там ее дожидались еще несколько приятных сюрпризов: один факс и три электронных письма.
Инес заколебалась: если бы не срочная работа, то она налила бы сейчас себе «Аквариус», открыла бы письма, а потом с телефоном, полным сообщений, в одной руке и факсом в другой насладилась бы полученными новостями в ванне под песню Эдит Пиаф «Je ne regrette rien»[3]. Таков обычный финал привычных домашних ритуалов, лучший момент вечера; однако образ женщины с красными когтями ждал ее внутри фотоаппарата. Зачем она связалась с этой работой? Теперь придется садиться за компьютер и обрабатывать снимки. Может быть, наконец стоит испробовать подаренный матерью плоский монитор TFT? «Золотце, точно таким пользуется Анна Менке… как он тебе, нравится?» Инес понятия не имела, нравится ли ей монитор, потому что ни разу еще не использовала его из-за упрямого неприятия, которое вызывает в ней все, исходящее от матери.
