- Да?
- Я постараюсь поговорить с ним об Эмили, но ты сама понимаешь, после того, что случилось с агентом…
- Ты собираешься все рассказать ему? Я имею в виду о вчерашнем.
- Нет, не собираюсь, - голос Нуккида звучал глухо. - Но что-то же мне придется ему рассказать!
Не находя больше слов, он снова дернул подбородком и махнул на меня рукой.
- Поезжай домой. Будь на связи.
Он направился к припаркованной машине, а я - к ближайшей остановке скайтрейна.
Если Суда и была рада тому, что я вернулась к обеду, то никак этого не показала. Я слышала, как она возится на кухне, но не зашла, чтобы поздороваться. Мне казалось, я имела полное право чувствовать себя незаслуженно оскорбленной - я вышла из дома и вернулась, не натворив никаких глупостей. Более того, я отказалась от непристойного предложения, чем, несомненно, улучшила себе карму. Так что все подозрения Суды были беспочвенны и необоснованны.
Вот только, скажи я это вслух, меня бы тут же поразила молния.
После напряженного утра было так приятно растянуться на постели и глядеть в потолок, ни о чем не думая. Нужно ли говорить, насколько непродолжительным было мое счастье?
Ко мне и раньше закрадывались мысли о том, что Луис Каро не совсем нормален. То, с какой быстротой он переходил от утонченной любезности к грязным оскорблениям и не менее гнусным действиям, поразило меня еще при первой встрече. Поэтому я даже не слишком удивилась, когда агент в очередной раз сменил личину.
Он позвонил в половине третьего, вскоре после моего возвращения, и был исключительно вежлив. Разыграть раскаянье перед таким Луисом не составило труда. Правда, наш разговор напомнил мне беседу у «Ориенталя» - тогда я тоже извинялась, а он был милостив и всепрощающ, - но я поскорее отогнала эту мысль.
- Мне очень жаль, что я позволила себе столь необдуманные высказывания, я была немного не в себе, - в качестве заключения произнесла я в конце довольно-таки длинной речи.
Возможно, знай я чуть больше синонимов для слов «неподобающий», «постыдный» и «глупый», мое покаяние заняло бы еще больше времени, но я поймала себя на том, что начинаю повторяться, и замолчала.
- Киу, все уже забыто, - ответил Луис. На этом ему бы тоже следовало остановиться, но увы. - Все дело в том, что у тебя был тяжелый день. Ничего страшного.
Мне пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы не выругаться вслух. Это было настолько похоже на оставленную им записку, что я едва сдержалась. Следующим моим порывом было поинтересоваться, не считает ли Луис себя отчасти виноватым в том, что прошедший день выдался таким тяжелым, но и этот вопрос я проглотила. Ограничилась неуверенно-дрожащим «разумеется».
