От жутких картин у меня закружилась голова, и я едва не упала, вовремя ухватившись рукой за кран. С полочки посыпались шампуни и гели.
- Киу! - раздался встревоженный голос Суды. - С тобой все в порядке?
Опять этот вопрос. Я сжала кулаки и глухо зарычала. Я даже не подозревала, что мое горло способно издавать подобные звуки. Мои ногти скользнули по кафелю, и на секунду я испугалась, что превращусь, что приму свой истинный облик рыжей лисицы. Оскаленное лицо, нет, морда, что смотрела на меня из зеркала, не принадлежала полностью человеку. Звериная сущность проступала из-под человеческой личины, человеческие пальцы неестественно выгнулись, а аккуратно подпиленные ноготки стали больше походить на когти.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я сумела немного прийти в себя. Мое сердце гулко билось где-то в районе горла, было сложно дышать, сверху лились потоки воды, заливая глаза, но я не решалась отвести взгляда от зеркала. Невозможно. Я не умела по собственному желанию менять однажды принятую внешность. Так что же это было? Всего лишь галлюцинация? Я совершенно четко помнила внезапно ставшие резкими и животными линии этого привлекательного лица, которое сейчас было абсолютно нормальным, разве что непривычно бледным. Это не было простым видением, что-то случилось.
Словно треснул панцирь из грязи и отчаянья, мешавший мне нормально дышать. Неожиданное полупревращение было сродни шоковой терапии или удару по лицу во время истерики - необходимой мерой в борьбе за контроль и ясность мыслей. Мир приобрел новую четкость.
Я не могла изменять свою внешность, но в мире существовали силы, куда более могущественные. Не я ли призывала сегодня на помощь Луну, надеясь, что она не оставит меня в своей милости? Не я ли только что боялась, что разучусь видеть ее свет, что она отвернется от меня и более не прислушается к моим молитвам? И вот он, ответ.
Что бы ни произошло, я всегда смогу принять свой истинный облик и вернуться в чащу лесов, в лоно своей госпожи и защитницы. Как бы плохо все ни сложилось, я всегда смогу обмануть своих врагов. Если станет невмоготу, я уйду, и я знала, что Луна всегда примет меня и будет ко мне благосклонна.
- Спасибо, спасибо тебе, - бормотала я, выпрямляясь и чувствуя, что возрождаюсь.
«Что бы ни случилось завтра, это не затронет моей души, - осознала я. - Больше никакая грязь не пристанет к ней, пока я ощущаю на себе взор своей хранительницы. Эмили - единственная, кого стоит по-настоящему жалеть, а у меня еще найдутся силы, чтобы ответить. Хватит плакать и отступать».
