Моя нынешняя кривая улыбка ничем не напоминала ту, первую. Да и, интересно, что бы сказала Она, если бы узнала, что я сотворила с ее телом. Я каждый день выставляла его на всеобщее обозрение, я позволяла прикасаться к себе, я спала со многими мужчинами, Луис теперь был в их числе. Стала бы она меня проклинать? Пожалела бы?
Впрочем, к чему эта меланхолия? Как будто мне нужна была чья-то жалость. Тем более людская.
Нет уж, нужно быть честной до конца: Эмили была единственной, кого стоило по-настоящему жалеть. Она была мертва, а моя жизнь продолжалась. Я все еще могла дышать и действовать, я могла попытаться отомстить за нее.
С некоторой досадой я вспомнила, что так и не позвонила в полицию. Было ли уже слишком поздно? Я втайне понадеялась, что мой потрясенный вид насторожил консьержа и что он поднялся к Эмили после моего ухода. Привлекут ли меня к следствию?
Внезапная мысль заставила меня напрячься. Сколько времени я провела в квартире? Час? Больше? Достаточно ли это для убийства? Не выйдет ли так, что вместо свидетеля я окажусь подозреваемой? Я не боялась тюрьмы, только недовольства Пхатти в связи с тем, что ему пришлось бы сделать несколько лишних звонков. И, разумеется, все это следовало держать втайне от Луиса.
Высшие демоны и их приближенные, как правило, ведут себя так, будто на земле не существует иных сил, иных властей. Для них не существовало границ и законов. Возможно, они вспоминали о судьбе остального человечества лишь в тех случаях, когда требовалось сменить валюту. Так что едва ли мой предполагаемый арест мог сильно заинтересовать Каро. Возможно, он даже смог бы отнестись к нему, как к некоему забавному происшествию. Скорее всего, и смерть Эмили стала бы для него лишь очередным человеческим курьезом.
Вот если бы оказался замешан демон или шаман, тогда другое дело. Это бы и Пхатти заставило пошевелиться.
Иногда все настолько очевидно, что сложить дважды два практически невозможно. Мне понадобилось несколько часов, чтобы связать увиденное утром с предостережением Алека о появлении в Бангкоке нового шамана. И пришлось простоять не меньше пятнадцати минут в ванной, глядя на свое отражение, чтобы понять: случившееся с Эмили едва ли могло быть делом рук какого-нибудь маньяка-шизофреника. Слишком уж большим это было бы совпадением.
Это был ритуал. Рисунок на полу - не порождение больной фантазии убийцы, а магический круг, причем оставшийся незакрытым. Возможно, именно мой приход не дал шаману завершить начатое, мое появление всколыхнуло содержавшуюся в круге силу, и она обрушилась на меня. Мой страх, моя паника, странные видения о собственной смерти и тянущихся ко мне линиях рисунка также не были случайностью. Я пока не знала, какого рода ритуалу помешала, но была уверена, что, будь я всего лишь человеком, так просто уйти оттуда мне бы не удалось.
