«Что скажу? Что? Как подступиться? — бормотал он, медля набрать последнюю цифру. — Врать нельзя — просечёт тут же. Правду — тоже нельзя. Хотя почему? Прийти, упасть на колени, сказать: «Дайте «СкрижалиІ! Или копию. Другой у меня надежды нет, а я уж употреблю во благо, бескорыстно, и так далееІ. Даст! Он добрый».
К телефону никто не подходил. Не снимал трубку.
Лишь в эти минуты Борис Юрзаев до конца осознал: уезжать без крамеровских «Скрижалей» было бы сущей авантюрой, он без них пропадёт, просто пропадёт. В лучшем случае опять придётся надзирать за какой‑нибудь бетономешалкой, как когда‑то в лагере.
Снова набрал номер. И тотчас в трубке послышался голос какого‑то запыхавшегося человека.
— Алло?
— Кто это? Кто? — спросил Борис. — Мне нужен Артур Крамер.
— А его нет.
— Как нет? С кем я говорю?
— Это Толя.
— Какой Толя? Сергеев? Толечка, я — Боря. Что ты там делаешь? Где Крамер?
— Уехал. После похорон, как прошло девять дней. Попросил пожить у него, пока не вернётся. А я только вошёл, даже пальто снять не успел.
— Погоди про пальто. Куда уехал? Когда вернётся?
— В Азию. То ли в Душанбе, то ли в Ашхабад. Точно не знаю. И когда вернётся, неизвестно.
— Ну и плохо! А он звонит? Пишет?
— Пока ни разу.
— И у тебя нет его адреса?
— Я же сказал: толком даже не знаю, где он.
— Плохо, Толя, очень плохо. Ну, извини.
Выйдя из автомата, Борис отпер дверцу машины, сел за руль. И почувствовал, как разом навалилось всё, что пережил за последние сутки. Не было сил включить зажигание. Да и куда теперь ехать? Бьющее током ощущение удачи исчезло.
…Вчера вечером, сидя на табуретке, не без злорадства смотрел программу «Новости» по ещё не проданному телевизору (кроме телевизора, табуретки и раскладушки, в комнате уже ничего не осталось). В конце программы опять показывали пузатого настоятеля одного из крупнейших храмов Москвы. Величественный, серебристобородый, он торжественно освящал приватизированный ресторан. Брызгал кропилом на стены, на стоящих кучкой новых владельцев с их дамами.
Внезапно позвонили в дверь. Ворвался Ежов — бывший однокашник по медицинскому институту, ныне врач Онкоцентра. Борис сразу понял, что дело швах.
— Сидишь тут! Телевизор смотришь! Немедленно забирай её куда хочешь! Через день–другой отдаст концы. Вот тебе твой пакет с твоими тысячами. Можешь не пересчитывать, я его даже не открывал. Подсунул заведомо неоперабельный рак желудка с метастазами, сам не вылечил и меня можешь подставить под суд… Что вылупился? Старуха врезает, понял? Сейчас же бери, отправляй к родственникам, куда угодно!
