— Ну, не обижайся, милая! Не буду больше, — сказала она и, сходив в спальню, принесла Аксюте нитку гранатов. — Это тебе подарок в знак того, что мы с тобой помирились.
Аксюта поблагодарила хозяйку. Она не могла забыть: нельзя уходить, надо заработать денег на лошадь.
Савина последние два месяца была ласкова, часто дарила подарки, добиваясь того, чтобы Аксюта осталась у нее после отъезда родителей. О том, что переселенцы собираются весной уезжать, Калерия Владимировна знала — приходил Федор попроведать Аксюту и предупредил. Но на все уговоры хозяйки Аксюта отвечала одно:
— Спасибо за ласку, барыня, отставать от родных я не могу.
Рассчитывая девушек, Савина подарила обеим по паре ботинок, шерстянки на платья, а Аксюте сверх того дала кусок ситцу — пусть помнят! Девушки горячо благодарили. Барыне поклонились в ноги, а Федосеевну на кухне крепко поцеловали.
— С богом, девушки! Только не ходите больше по господским дворам. Черный, да свой кусок ешьте. Наша еще лучше других, а угождать ей теперь сами знаете как, — говорила Федосеевна, вытирая слезы. — Мне деваться некуда, а вам путя открыты…
Мать встретила Аксюту так, будто она с того света вернулась: в одном городе жили, а девять месяцев не виделись!
— Ну, вылитая покойная матушка! — вспомнив свекровь, говорила Прасковья, любуясь дочерью. О смерти матери Федора они получили весть на крещение.
Вместе с Катей долго пересматривала платья девушек, подарки барыни…
— Спаси Христос доброму человеку, — говорила радостно Прасковья. — Одела моих невест.
От куска ситца она оторвала десять аршин и, зарумянившись, подала Потаповой.
— Прими от нас, Катерина Максимовна! Чуть не год стесняли тебя…
Потапова долго отнекивалась, а потом взяла — и себе платье и сынкам по рубашке будет.
Ребятишки вместе с Машей крутились тут же и сосали сахар — Таня по куску дала.
Накануне выезда Федор у Мезина встретился с Антонычем. Разговор шел о работе на месте.
— Если кто от нас приедет к вам и зайдет к тебе, он первым словом скажет: «Степаныча не забыл?» А ты ответишь: «Как же, помню». Не забудешь, Палыч?
— Еще бы не помнить! — ответил Федор, благодарно взглянув на Мезина.
Тот ухмыльнулся в густую бороду.
— Мы, паря, навек сдружились, — сказал он Федулову.
— Не забудь, Палыч, как узнаешь свое село, напиши нам адрес. Пиши Степанычу. Можешь и новости сообщать, только с умом…
— Напишу, Михаил Антонович, незамедлительно напишу…
Прощаясь, все трое по русскому обычаю троекратно поцеловались.
