- Нет, ибо я решил не присутствовать на моем процессе.
- О! О!
Арсен Люпен, не спеша, повторил:
- Я не буду присутствовать на моем процессе.
- В самом деле?
- Ну подумайте, мой дорогой, неужели вы допускаете, что я буду гнить на сырой соломе? Вы меня обижаете. Арсен Люпен проводит в тюрьме столько времени, сколько ему нравится, и ни минутой больше.
- Может быть, разумнее начинать с того, чтобы не попадать сюда, - с иронией возразил инспектор.
- А! Месье насмехается? Месье вспоминает, что он имел честь арестовать меня? Так знайте же, мой уважаемый друг, что никому, в том числе и вам, не удалось бы задержать меня, если бы в этот критический момент мое внимание не было поглощено чем-то более важным.
- Интересно.
- На меня, Ганимар, тогда смотрела женщина, а я любил ее. Понимаете ли вы глубокий смысл этого факта: на вас смотрит женщина, которую вы любите? Остальное для меня почти не имело значения, клянусь вам. Именно поэтому я и нахожусь здесь.
- И довольно давно, разрешите вам заметить.
- Сначала я хотел забыть. Не смейтесь: приключение было очаровательным, и я до сих пор храню о нем трогательное воспоминание... Кроме того, я немного неврастеник. В наши дни жизнь проходит в таком лихорадочном темпе! И в определенные моменты надо устраивать для себя то, что называется "изоляционной терапией". Тюрьма - превосходное место для такого рода лечения. Оздоровительный курс здесь проводится со всей строгостью.
- Вы издеваетесь надо мной, Арсен Люпен, - заметил полицейский.
- Ганимар, - отчеканил Люпен, - у нас сегодня пятница. В следующую среду я приду к вам выкурить сигару на улицу Перголези в четыре часа дня.
- Я жду вас, Арсен Люпен.
Как два добрых приятеля, отдающих друг другу дань заслуженного уважения, они обменялись рукопожатием, и старый полицейский направился к двери.
- Ганимар!
Сыщик обернулся.
- В чем дело?
- Ганимар, вы забыли свои часы.
- Часы?
- Да, они как-то попали в мой карман.
И он возвратил их с извинениями.
- Простите меня... дурная привычка... Ведь вовсе не обязательно лишать вас ваших часов только потому, что у меня отобрали мои. Тем более что здесь у меня оказался хронометр, на который я пожаловаться не могу, он вполне устраивает меня.
И Люпен достал из ящика стола большие золотые часы в тяжелом и удобном корпусе, украшенные увесистой цепочкой.
- А эти часы из какого кармана? - спросил Ганимар.
Арсен Люпен мельком взглянул на инициалы.
- Ж.Б.... Черт возьми, кто бы это мог быть? Ах да! Припоминаю: это Жюль Бувье, мой следователь, прелестный человек...
