Тетушка быстренько сообразила, что ее любимый мальчик не в своей тарелке, и принялась его пытать. Но Марк держался как партизан. Вяло бубнил, что устал, и все. На ночь послушно глотал таблетку персена — его дают без рецепта. Спал как ежик. Дни тянулись, как в детстве, когда болел, — долго и как-то томительно. Интернета тогда еще не было, и он, как все дети того времени, проводил дни читая книжки. Ну, еще рисовал. Это была своего рода тайная слабость: он не учился на художника, но на фоне одноклассников выглядел если не Репиным, то уж как минимум Бидструпом. Особенно здорово Марку удавались карикатуры на учителей и… как бы это… этюды с обнаженной натурой. Гормоны, что вы хотите. Он всегда тщательно прятал свои работы. Потом, когда на горизонте замаячил выпускной, стал подумывать: а не рвануть ли куда-нибудь, где обретаются столь же одаренные натуры, в Суриковский например? Правда, мальчик он был осторожный, а потому сначала зашел в ближайший Дворец пионеров и посмотрел работы ребят, которые занимались в студии. И решил: «Не буду ломать семейную традицию и пойду в мед. Делать надо то, что умеешь делать хорошо». Почему-то Марк не сомневался, что сможет стать неплохим стоматологом. Даже — хорошим стоматологом. Возможно — отличным стоматологом. Но он вдруг понял, что быть неплохим художником — это не вариант. Лучше уж никаким.
И вот теперь наш дантист, измаявшись от бездельного ожидания, достал бумагу и карандаши. Нарисовал Вику. Какая-то она получилась… никакая. Лиля, которую он рисовал множество раз, не желала получаться вовсе. Он вздохнул, убрал свое хобби обратно в шкаф и пошел читать детектив.
Короче, Марк выполнил все тетушкины указания, кроме здорового секса. Просто не придумал, где его взять за такой короткий срок: новой подружки у него не образовалось, а вяло потасовав в воображении образы бывших приятельниц, он как-то не ощутил прилива энтузиазма. Проститутки мало ассоциируются со словом «здоровый», а потому были отвергнуты сразу.
Так что в понедельник Марк Анатольевич поехал на работу такой весь прозрачный, безгрешный и готовый к худшему. Хотя нет, ни к чему он не был готов. Просто запретил себе думать о том, что будет дальше. Надо пережить визит к тете Симе, а там посмотрим.
С утра все было нормально. Но перед самым обедом случилось нечто. Дверь открылась, пропуская очередного пациента, и он услышал сдавленный Катин вздох. Быстро обернулся — на пороге стояла мамаша Виктории. Ну, дама, конечно, производит сильное впечатление, но ничего из ряда вон здесь не было. Если одному члену семьи врач понравился, то часто приходят и другие. Поэтому наш доктор улыбнулся ей как старой знакомой и сказал:
