Есть уже не хотелось; Марк высосал бутылку кефира, сидя на кровати и тупо глядя в телевизор. Потом лег. На экране мелькали сотрудники наших славных органов, которые кого-то ловили. Значит, это не Марина. Тогда кто? Враги. Какие враги? Нет таковых. Вы можете не поверить, но Марк Анатольевич абсолютно неконфликтный человек. Почти со всеми бывшими любовницами у него самые теплые отношения. На работе Марка тоже любят. Ну, то есть в ординаторской гадости говорят, когда кости перемывают, но это естественно. А так, чтобы следить… Какие еще бывают причины для того, чтобы организовать за человеком слежку? Деньги? Ай, то ж разве деньги! Вряд ли. «Если я помру, — рассуждал Марк, — квартира достанется маменьке, у которой, помимо хором в Израиле, теперь есть неплохой домишко в Штатах, так что ей это не надо. Какой-нибудь неизвестный наследник? Результат брака резиновых изделий?» Марк напрягся, вглядываясь в пестрое прошлое. Бесполезно. Если таковой и имеется, то ведь с живого папашки больше шансов слупить денег, чем с мертвого. К тому же он никогда своего чадолюбия не скрывал, и все его женщины об этом знали.
Тут молодому человеку в голову пришла новая мысль: «А и правда, если я помру, то деньги и квартира достанутся мамочке, которой они на фиг не нужны. Может, завещать кому-нибудь, кто им обрадуется?» Он устроился поудобнее и стал эту мысль думать. Действительно, для массы людей квартира, машина и деньги стали бы поистине подарком. «Только вот что-то не соображу, кого осчастливить…» Он стал перебирать родственников. «М-да, там обрадовались бы многие, но не потому, что нуждаются, а потому, что, ну, просто потому, что денег много не бывает. Ну их, родственников. И вообще, не буду я писать никакое завещание, а то как бы не сглазить».
Марк перевернулся на другой бок. В милицию, что ли, сходить? Только что он им скажет? «Меня преследует дядька такой неприметный на белых «жигулях». Нет, не имел, не привлекался, не угрожал, не обижал, со всеми любовницами старался расставаться без скандалов, со многими поддерживаю дружеские отношения. Теперь и с Мариной тоже. Выйдет замуж, как пить дать прибежит зубы лечить. Знаю я баб, — злопыхал уставший как собака Марк, — бывший не бывший, а хорошего стоматолога не бросит. Да еще скидку попросит». Тут он вспомнил Алиску. Пожалуй, она была единственной женщиной, которая пришла в восторг, узнав, что ее новый ухажер — стоматолог.
Марк приятно удивился, но вскоре понял, что все не так просто. У Алисы есть хобби — она обожает трахаться в нетривиальных местах. Машина, лифт и кусты в парке были лишь первыми «экспонатами» в коллекции. Дальше следовали более серьезные находки — самолет, капитанский мостик на пароходе, кабинет директора школы (на перемене). Он хихикнул. Нервы у директора, должно быть, были железные. Еще имелся танк в парке Победы и чертово колесо в парке Горького. Дантист вызвал у нее прилив энтузиазма, так как в коллекции девушки не было стоматологического кресла, и она решила, что Марк с креслом будут ценным прибавлением для ее собрания. Марк никогда не страдал отсутствием темперамента, но тут его заклинило. Он уперся как бык — на рабочем месте ни за что. Роман сошел бы на нет совсем быстро, если бы не тот эксгибиционистский туалет… А потом электричка. Было уже поздно, но в конце вагона кто-то дремал. И Алиску опять разобрало. Она достала Марка так, что он выволок ее в тамбур, развернул к себе спиной и отодрал зло и грубо. Девица вопила и стонала так, что на шум выскочил машинист. (Марк не сообразил, что они сели в первый вагон.) Оторопело посмотрев на парочку, машинист произнес сакраментальное «Ну вы, блин, даете», хмыкнул и ушел. Приятные воспоминания отвлекли доктора от проблем, и он наконец уснул.
