Мы проходим под гулким виадуком, сворачиваем направо и неожиданно оказываемся в самом центре города. Почему‑то вижу со стороны, как иду по солнечному тротуару рядом с хорошенькой девушкой среди блеска зеркальных витрин, вспоминаю о том, что соломенный подстаканник из снов лежит сейчас в моей сумке.
— Катенька! Хотите мороженое? Вон кафе. Посидим. И вы мне все расскажете. А то боюсь, у вас голова отвинтится. Так часто вы оглядываетесь.
— Хорошо, — соглашается Катя. — У меня есть деньги.
Входим в маленькое кафе. Десяток столиков, накрытых клетчатыми скатертями. Садимся. Из‑за стойки бара выскакивает официант, подаёт меню.
— Катенька, выбирайте. Сейчас вернусь.
Быстро иду по улице, пока не натыкаюсь взглядом на объявление «exchenche». Пункт обмена валюты располагается внутри магазина радиотоваров, в будке. Сую в окошко двадцатидолларовую бумажку. Угреватый молодой человек в пенсне отсчитывает мне высокую стопку купюр по десять тысяч злотых.
Скажу только тебе: за последние годы — годы моего публичного одиночества впервые безотчётно радостно на душе. Я рад Кате, залитому солнцем Вроцлаву. Вижу сквозь витрину — ждёт за столиком, где уже стоят две вазочки с мороженым.
— Вы ходили менять валюту? — догадывается Катя.
— Ешьте мороженое, растает. А давайте закажем какого‑нибудь вина?!
— Только чур плачу я. Зачем вы поменяли деньги? Ведь мама дала мне целых двести долларов.
Подзываю официанта, заказываю плитку шоколада, две рюмки смородинового ликёра.
— Скажите, пожалуйста, почему вам не нравятся Миша и Лена? Они хорошие.
— Катенька! Так я и знал, предчувствовал, о чём пойдёт разговор… Я, по–моему, не говорил, что они плохие.
— Не говорили, — соглашается Катя и, дождавшись, когда официант составит с подноса на столик все заказанное, сообщает. — Отец Василий тоже не верит, что на них снизошёл Святой Дух. Говорит — прелесть. Не в том смысле, что хорошо, прелестно, а в смысле — заблуждение.
— Катенька, насколько я понял, на вас тоже почил Святой Дух?
— Ну вот, вы смеётесь, а у Лены, когда на неё снизошёл Святой Дух, перестали болеть зубы.
— А что случилось с Мишей?
— Жена два года не давала развод. Дала, — Катя уже сама смеётся, добавляет. — А я сдала весеннюю сессию. Даже по английскому пятёрка.
— Катенька, вы тоже видели этих людей из Америки? Кто они такие?
— Миша и Лена приглашали меня на их собрание. Знаете как мне понравилось! У них община. Вместе молятся, вместе поют. С бубнами, гитарами…
