Катер повернул налево, прошёл у подножья скал, обогнул мыс с маяком и устремился в открывшийся справа залив, спокойный, как озеро.
В его зеркально–гладких водах отражались расположенные на крутизне окружающих гор разноцветные здания городка. Стая чаек переменчивым белым кружевом перемещалась над маленьким портом с несколькими пирсами. У одного из них разгружался рыбачий мотобот.
Уже из‑за одного этого вида, свежего, как вдох воздуха юности, Артур был преисполнен благодарности к Сюзанне, которая как раз поднималась из каюты на палубу, придерживая за воротники курточек пятилетнюю Антонеллу и трёхлетнюю Рафаэллу.
Лючия, хоть и с недовольным видом, все‑таки отпустила Артура. Она видела, что он начал регулярно, каждое утро, работать за секретером, днём принимает пациентов в доме Манолиса, устаёт. Сама же присоединиться к компании отказалась, сославшись на то, что воспользуется его отсутствием, позовёт какую‑то албанку: пришло время убирать дом.
Спрыгнув первым с катера на пирс и надевая на причальную тумбу петлю каната, поданного Ангелосом, Артур услышал:
— Welcome, Mr. Kramer![103]
Голос раздался из подъехавшего вплотную темно–вишнёвого «мерседеса» с надписью «Polis». Дверка машины распахнулась. Оттуда вышел молодой полицейский в синей форме, перетянутой белой портупеей.
Артур помертвел. «Человек из России. Без документов. Разгуливает по островам. Страна — член НАТО…» — эти мысли панически промелькнули в голове.
— Ясос! — сказал он, пожимая протянутую навстречу руку.
— Sit down, please![104] — полицейский гостеприимным жестом пригласил в машину.
Лишь убедившись в том, что Ангелос с семьёй рассаживаются на заднем сиденье, Артур сел на переднее рядом с полицейским.
— Коста, — запоздало представился полицейский.
— Не is my friend, — тоже несколько запоздало, пояснил сзади Ангелос. — A very good boy.[105]
У Артура несколько отлегло от сердца.
Машина резко развернулась на узком пирсе. Они выехали на коротенькую набережную, куда круто спускались городские улочки–лесенки. И белые с зелёными жалюзи и красными крышами дома, как каменные ступени лестниц, уступами теснились одни над другими чуть не до самой вершины горы. Набережная перешла в мощёную улочку. Огибая город, она поднималась все выше, пока не влилась в асфальтированное шоссе.
Ангелос, Сюзанна и полицейский переговаривались между собой. Артур с удивлением отдал себе отчёт: кое‑что, основная суть разговора, ему понятны. Он даже не пытался изучить греческий, но, видимо, полуторамесячное общение с продавцами в магазинах, со все большим количеством пациентов, с посетителями бара — все это само по себе, как бы методом диффузии, волшебно увеличивало в сознании количество понятных слов, их ясных смыслов.
