«Действительно так».
Вдруг мгновенным жестом погладила по голове.
…Шагая сейчас по влажному, плотному песку мимо комков гниющих водорослей, Артур вновь услышал горьковатый запах духов.
Тогда в гостиной он стал рассказывать о своём духовном отце, о том, как тот погиб, о внезапной смерти Анны. Лючия слушала молча. Лицо её сделалось таким же хмурым, как в момент их знакомства на ночном шоссе.
А он, словно прорвало, продолжал, рассказывал, одновременно с ужасом думая: «зачем я это делаю, она теперь знает обо мне все, я о ней в сущности — ничего.» Об одном не сказал — об угрозах. О том, что его хотят убить.
…Зеркало залива сверкало под солнцем. Отсюда всё, что происходило с Артуром там, в России, в Москве, показалось ему невероятным. Он шёл, временами подбирал валяющиеся на песке веерообразные плоские ракушки с кремовой окантовкой, думал о том, что случилось вчера вечером.
Лючия повела его звонить из своей рабочей комнаты. Дозвонился в Москву приятелю, которого поселил на время своего отсутствия в квартире, сообщил ему номер телефона Лючии. Потом звонил в ту же Москву — Вадиму. Потом в Пирей — Манолису. Позвонил Фанасису. И опять нарвался на Маго. Та, конечно, заинтересовалась, почему это у него новый номер. Артур притворился, что не понял её английской речи. Тогда Маго напустилась с просьбой полечить какую‑то Сюзанну, страдающую от вегетативно–сосудистой дистонии и низкого давления.
В правилах Артура Крамера было — никому никогда не отказывать. И он согласился.
«Только пусть не в моём доме, — негромко сказала стоящая рядом Лючия. А когда положил трубку, усадила в кресло, сама села спиной к окну и деловым тоном сообщила. — Из того, что видела в доме Манолиса, я поняла: вам действительно не надо возвращаться туда. Тут тепло. Вам не надо думать ни о чём, кроме того, что пишете. Подождите! Не надо перебивать. У меня в банке почти двадцать семь миллионов долларов. Здесь, на острове, отель, который даёт прибыль. И ещё — ферма. Филипп — мой управляющий. Имею ещё один дом — в Италии, под Бергамо, в горах. Я его сдала. У вас не будет никаких проблем».
«Почему же? Я — мужчина. Не могу жить за ваш счёт».
«А если б я была ваша мама? Что я младше — не значит. Понимаете? Вы должны это понимать. Может быть, то, что вы здесь, для меня тоже хорошо. Понимаете?»
«Не очень».
«Потом». — Она бросила взгляд на висящие над книжным шкафом часы, встала.
Поднимаясь с кресла, Артур вдруг увидел за стеклом книжного шкафа знакомый с детства красный том.
