Расплачиваясь каждый день за кофе стодрахмовой монетой, что равнялось половине доллара, он презирал себя за непозволительную трату, за это бездумное сиденье у бара на набережной.
Уходя со своим уловом, он и тут ощущал: в спину смотрят, что‑то «о нём говорят.
Обратно к дому он шёл другой дорогой. Поднимался с набережной по ступеням к площади, посреди которой возвышалась белая с золотом церковь. Днём она обычно бывала закрыта.
В первое же воскресное утро своего пребывания на острове, услышав из верхней комнаты призывные удары колокола, Артур робко вошёл в храм, отстоял всю службу. А в следующее воскресенье священник патер Йоргас причастил его на глазах многочисленных прихожан. Странно, но здесь не исповедовались. Да и как, на каком языке он смог бы раскрыть свою душу?
Обойдя церковь, Артур поднимался крутым проулком. На углу была булочная, где продавался всегда горячий хлеб с хрустящей корочкой. В следующем проулке находился магазинчик без вывески, ошеломивший Артура пестротой и обилием съестных товаров.
Вынужденный посещать его раз в три–четыре дня, он, стараясь не особенно глазеть по сторонам, покупал самое необходимое — яйца, йогурт, маслины, мягкий несолёный сыр, иногда длинную пачку бисквита, изготовленного фирмой некоего Попандопулоса. Все разнообразные сорта бисквитов были изготовлены только греческой фирмой Попандопулоса. Остальные продукты кричали о себе названиями чуть ли не всех стран мира — Англия, США, Германия, Швейцария, Франция… Даже Кения.
Почти всегда он оказывался один в этом магазинчике. Если, конечно, не считать хозяина — хитрого старикана. В первый же раз тот нагло обсчитал его на 200 драхм — целый доллар.
Как ни старался Артур экономить, деньги таяли. Особенно опасным испытанием стали посещения лавки, где у входа и внутри наклонно стояли ящики с фруктами и овощами.
Огромные, готовые лопнуть от переизбытка сока, помидоры, крупный, длинный картофель, ярко–синий репчатый лук, чесночные головы величиной с кулак; апельсины, плоды киви, которые здесь называли актинидией, гроздья бананов, мускатный виноград, грецкие орехи, каштаны, зимние сорта груш, яблоки, золотистые, тонкокожие лимоны…
Лимоны были особенно дёшевы. Он брал из стопки у кассы несколько прочных целлофановых пакетов, накладывал в них всего понемножку, потом, после взвешивания, расплачивался. Всегда получалась неожиданно большая сумма. «Ничего, — успокаивал себя Артур. — Распределю эти фрукты–овощи на две недели, ну на десять дней. В конце концов на рыбу‑то денег не трачу, мандарины дармовые».
