теперь просто боготворит его. Знают об этом немногие. Я прошу
сказать только Биме; А[лександра] Дм[итриевна] далека от музыки, с
моей точки зрения, она ей, видимо, не необходима и этим все и
сказано; ибо искусство чуждо «прохладному» отношению. Это не
«вина», а факт, люди и их строй – и должны быть разными.
М[ожет] б[ыть] и никому не надо говорить. – Я рада, что человек
осуществил свою задачу, не зря живет на свете, что я не ошиблась, веря
в него, и не ошиблась, помогая ему в обычной жизни, и была ему
другом в тяжелые дни и часы.
Вот как. Не сердитесь. Не болейте. Сердечно кланяюсь. Не сердитесь. –
М В»
Последние фразы письма отсылают, видимо, к какому-то спору,
возникшему у Юдиной с ее адресатом по поводу Шуры. Нетрудно
догадаться, о чем был этот спор. Видно также, что Юдина не приняла
точку зрения своего оппонента.
Больше Мария Вениаминовна и Шура, насколько мне известно,
никогда не встречались. Общение этих людей было разрушено.
Однако фигура Юдиной вновь возникла перед нами из этого письма,
когда А. М. Кузнецов передал нам в 96-ом году его копию. Это письмо
вывело нас из оцепенения. Мы стали собирать другие письма, а также
воспоминания о Шуре и издали их в конце концов в виде небольшой
книжки*.
2001 – 2004
* «О композиторе Александре Локшине», М.: Диалог-МГУ, 1998.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Две справки
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ
Локшину А. А.
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
16.03.2001 № 171-Т
Уважаемый Александр Александрович!
Сообщаем Вам, что в соответствии с «Законом о реабилитации жертв
политических репрессий…» в Государственный архив Российской Федерации
передаются только архивные уголовные дела лиц, незаконно осужденных и
впоследствии реабилитированных. В состав этих дел входят документы о
производстве следствия, проведении обысков, конфискации имущества, а также
приговор, справки о реабилитации и т. п. Сведений о проведении каких-либо
специальных «разработок» в отношении граждан эти дела не содержат.
Сообщаем также, что документы, включающие сведения об оперативно-
розыскной деятельности, в соответствии с действующим законодательством
являются секретными и на государственное хранение не передаются.
К сожалению, в научно-справочном аппарате Государственного архива
Российской Федерации, в том числе в переданной на настоящий момент из
Управления ФСБ РФ по г. Москве и Московской области части именной
картотеки на лиц, подвергшихся политическим репрессиям и впоследствии
реабилитированных, архивного уголовного дела в отношении Есенина-
