Когда верующие собрались, расселись в зале и затихли, Кирилл начал проповедь. Он говорил про сложное время и непростую жизнь. И про то, что у каждого в этой жизни своя роль и необходимо роль эту узнать и понять правильно, чтобы выполнить свое предназначение. Помочь в этом может пророчество. Он, Кирилл, пророк, посланный в смутное время, чтобы помогать людям. Вера людей ослабла, и пути их спутались, они заплутали в лабиринтах своих суетных желаний, и его миссия — вывести их на свет и придать смысл их существованию, сделать так, чтобы их жизни не были напрасными.
Он говорил и говорил, и мать слушала с напряженным вниманием. Речь Кирилла, сперва размеренная и спокойная, становилась все более страстной. Обыкновенное, в общем-то, лицо преобразилось: он горел и пророчествовал, он вещал и верил в то, что говорит. Голос его набрал силу и то гремел под сводами зала, то заставлял напрягать слух, опускаясь до порога слышимости. Порой речь его обретала рифму, неровные, но выразительные стихотворные формы, и это действовало еще сильнее. Люди подавались вперед, жадно ловили каждое слово старца. Так же как и он, они верили, что творят историю, что живут ради блага народа и веры, что только такой путь правилен и праведен… Кирилл подошел вдруг к одному из сидевших в первом ряду мужчин: высокий человек с породистым и капризным лицом римского патриция, он невольно подался назад, когда Кирилл положил руку ему на лоб и умолк. Все затаили дыхание. Молчание скручивало напряжение в тугую пружину, заставляло неровно биться сердца, ждать и верить: что-то важное родится сейчас из этой напряженной тишины, наполненной дыханием более чем сотни людей.
— Путь твой ведет тебя по краю пропасти, — быстро заговорил Кирилл. — Но ты должен пройти его, не сворачивая и не боясь. Ибо так ты послужишь людям и имя твое останется в веках!
Все время, пока Кирилл говорил, обращаясь то ко всем, то к отдельным людям, Марина сидела чуть сбоку, отдельно от остальных. Ее голубые глаза неотступно следили за пророком. В какой-то момент, остановившись подле одной из женщин, Кирилл поманил жену к себе. Марина подошла, положила руку женщине на голову, а он свою — сверху. Быстрым шепотом Марина читала молитву, пока пророк неотступно смотрел в глаза верующей. С последним словом та коротко вздохнула и без чувств повалилась на руки соседей. Мать испуганно ойкнула, и кто-то рядом негромко пояснил, что эта женщина актриса, у нее неоперабельная опухоль мозга, но благодаря чудесному воздействию старца, она почти не чувствует боли и даже выходит на сцену, сохраняя смысл своего существования.
