— По осени думали старших в школу везти, а жалко так… Может, преподавателей найти, да еще пару лет пусть на воле поживут, — говорила она, поглядывая на кутерьму в углу. — Сейчас ведь это проще стало. Хочешь — экстернат, хочешь — домашнее обучение.
Стол ломился от выпечки, творога, меда, варений и прочих вкусностей. Гости не смогли удержаться и наелись так, что Мири решила остаться без ужина.
— Не может быть, чтобы и творог свой и мед, — сказала она, забывшись и по-детски облизывая ложку.
Илона засмеялась:
— Все может быть, только трудов это стоит… Когда коров первых завели, вы не поверите — не могли найти людей, чтобы ухаживать: скотников, доярок. Деревенские не хотят: это ж работать надо да еще не пить. Так я сама доила, когда рук не хватало.
— А я навоз кидал, — подхватил Николай Павлович. — Чудно было, после офиса в Сити… Но как-то это так по-настоящему все схватилось, — он положил руку на грудь, к сердцу. — Хотелось пожить не как марионетки, что только и могут деньги качать да смыться отсюда, когда жареным запахнет.
— У вас получилось, — сказал Андрей.
Мири быстро взглянула на молодого человека: было что-то в его голосе странное.
— Да, — кивнул хозяин. — Хоть и сейчас нелегко бывает. До смешного доходит: чтобы бани построить, бревен нормальных не нашел. Дай, думаю, лесопилку поищу. Короче, купил лес. Теперь строю лесопилку. А уж потом бани будут.
Дети подскочили к столу, и Мири насчитала пятерых разновозрастных и весьма разномастных малышей от трех до семи лет. Она невольно взглянула на хозяйку, но та, улыбнувшись, сказала лишь:
— Много детей — много радости. Мы поздновато начали, зато уж решили ни в чем себя не ограничивать.
Николай Павлович тоже засмеялся, и некоторое время все: он сам, Мири и даже Анри — занимались тем, что усаживали малышню, наливали чай и компот, накладывали еду, вытирали перемазанные ручки, мордочки. После чая вся орава, на разные голоса поблагодарив за «чай, цай, сяй» — у кого как получилось, — умелась на улицу.
Мири, чувствуя себя неожиданно усталой, вдруг вспомнила о Викторе и смущенно спросила:
— Можно попросить покормить нашего водителя? Мы не рассчитывали так задержаться, и я не знаю, ел ли он с утра…
— Конечно, — Илона встала. — Я распоряжусь, а вы пока о делах поговорите.
Когда она вышла, Мири собралась с духом и изложила Николаю Павловичу историю про книгу, в которой должно найтись указание на то, где запрятан клад. Тот слушал внимательно, потом задумчиво сказал:
