— Что такое? Где контрольный манометр? — в груди у Данилкина похолодело. — Где манометр?
Контрольный манометр, как бы без надобности, валялся в будке машиниста.
Данилкин крепко выругался в адрес братьев Великановых, рывком схватил манометр, гаечный ключ и кинулся к сухопарнику. В мгновение ока он оказался на месте.
— Что делать? Что делать? — Данилкину не приходилось самому устанавливать этот злополучный манометр. — Что делать? — Пётр Алексеевич лихорадочно искал решение. — Надо, наверно, понизить давление. — Данилкин сполз с котла паровоза, на ходу рванул регулятор, полилась вода, давление поползло вниз.
— Что такое, Пётр Алексеевич? — спросил появившийся на участке Яков. От него попахивало спиртным.
— Вы, вы… Почему не поставили контрольный манометр? — накинулся на него мастер. — Почему, я спрашиваю?
— Как это так? — оторопел Яков и засуетился, закрутился, — что теперь делать? Я сейчас, я сейчас! Что делать?
— Будь здесь! — прикрикнул на него рассерженный Данилкин. — Следи за давлением!
— Я здесь, здесь! Конечно, конечно, я прослежу!
— При таком давлении манометр я поставить не смогу. Ты, Яков Иванович, следи за давлением, а я полезу вверх.
— Может, я полезу, Пётр Алексеевич, а?
— Нет, нет! Занимайся здесь! Смотри, сколько воды мы налили. Воду надо сейчас же убрать и протереть. Занимайся здесь, а туда я сам полезу.
Данилкин спешил. Очень важно было сохранить остаточное давление, потому что даже при незначительной его величине давление можно поднять в короткий срок.
Гаечный ключ обхватил пробку, и она поддалась легкому нажиму мастера. Послышалось шипение, показались пузырьки воды, и вот уже её тонкие струйки начали вырываться из-под пробки, обливая мастера.
— Ну вот! Мой отец, наверное, на белом коне ходил, а мне доводится ездить на чёрном! — сказал сам себе Данилкин, осторожно выворачивая пробку. — Если я всем телом налягу вот так, одна моя рука будет вот так, а другая так… это ясно… а манометр? Манометр я придавлю грудью… тут вот возьму одной рукой… а тут вот буду с пробкой…
Мощная струя воды с гулом вырвала пробку, с силой ударила по широкому козырьку кепки Данилкина, поднялась высоко вверх — под самую крышу пролёта цеха и лавиной обрушилась вниз.
— Давление! Давление! — кричал себе Данилкин, с трудом преодолевая сопротивление столба высвободившейся воды, подсовывая манометр к месту, где только что находилась пробка. Вода била в лицо, заливала глаза, лилась за воротник. Данилкин на ощупь нашёл резьбовое отверстие, грудью налёг на манометр и с силой провернул его: и раз… и два!.. Вода зашипела и била уже горизонтально по всем направлениям, заливая всё вокруг. Данилкин думал только об одном — завернуть прибор!
