Сын эпохи | страница 5

К концу лета, когда тёрн едва начал созревать, мы стали замечать, что по ночам его кто-то обрывает.

— Борис! Кто же ещё! — решили в нашей семье. — С друзьями!

— Что же это вы нынче ночью тёрн у нас оборвали? — встретила Бориса такими словами Мария Васильевна, едва он утром ступил на порог нашего домика.

— Не я! Ей-богу, не я! — отнекивался Борис. И столько искренности было в его словах, что и впрямь можно было поверить в его невиновность.

— Ну, погодите вы у меня! Вот я вас! — грозила Мария Васильевна.

Ночные гости продолжали посещать палисад. И тогда Мария Васильевна решилась однажды сторожить всю ночь.

Об этом сразу стало известно нам, детям. Мы кинулись к своим матерям просить разрешения и нам вместе с бабушкой сторожить тёрн. Упрашивать долго не пришлось. Мы ликовали от радости. А самый маленький, Мишка, который в то время и говорить-то как следует ещё не умел, уцепился за подол бабушкиной юбки и ни в какую не хотел отстать от неё.

С наступлением сумерек постель под тёрном готовили на пятерых. Стелили шумно. Тащили какое-то старьё, чтобы постелить его прямо на землю. Тащили что-то вроде простыней, одеял и подушек. Мы сновали туда и сюда с таким азартом, что могли бы вынести из дома весь скарб.

А Мишка крутился на одном месте, сучил босыми ножками и повизгивал от охватившего его возбуждения.

Шестым с нами оказался соседский щенок Тузик!

Укладывались долго. Постепенно возбуждение улеглось, громкий говор перешёл на шёпот и, наконец, мы смолкли. Свежесть и тишина густой тёмной ночи Поволжья умиротворяли и убаюкивали нас. Изредка со стороны железнодорожной станции доносились паровозные гудки…

Утром больше всех досталось Тузику! Ну ладно, мы крепко спали! Но он-то должен был разбудить нас! Что ж Тузик-то проспал? Опять ночные гости приходили и, аккуратно обойдя нас, спящих, чтобы ненароком не задеть, не наступить, не разбудить, оборвали тёрн.

А Тузик, может быть, и не спал вовсе, но он же знал всех наших друзей — все свои!

То-то смеху было!

Впрочем, ни бабушка, ни наши мамы никогда никому на мальчишек не жаловались. Даже за этот тёрн.

Третий год идёт ожесточённая война советского народа с гитлеровской Германией. В небольшом поволжском городке дети, старики и женщины, и напряжённое ожидание завтрашнего дня. С фронта изредка приходят короткие, наспех написанные весточки. Егорка Савенков настолько отвык от своего отца, ушедшего воевать ещё на финскую войну, что даже забыл его лицо.