Вирджиния молчала, глядя на него. Лоусон пожал плечами.
– А если действительно совпадение? – спросил он уже не столь решительным голосом.
– Именно это я и хочу узнать, – сказал Дронго, – поэтому первый звонок я сделал случайному свидетелю, которая оказалась в приемной в момент самоубийства. И еще один факт, на который я обратил внимание. Вы когда-нибудь знакомились с работой биржевых брокеров, особенно в таком известном месте, как Нью-Йоркская биржа?
– Если окажется, что вы знаете еще и работу брокеров, я просто сойду с ума, – пробормотал Лоусон, не скрывая иронии. – У них масса собственных секретов, о которых не знает ни один человек в мире. На этом и держится их работа и репутация.
– Вот именно, – согласился Дронго, – как раз об этом я тоже подумал. Работа биржевого брокера основана на доверии клиентов, которые поручают ему продажу или покупку акций. И присутствие посторонних лиц в его офисе почти немыслимо. А присутствие представителя другого брокера – это просто нонсенс. И тем не менее в момент самоубийства в приемной оказывается не только его секретарь, но и секретарь другого брокера. И уже одно это должно вызвать подозрение.
Вирджиния с понимающим видом усмехнулась. Лоусон оглянулся на нее, посмотрел на Дронго.
– Да, – сказал он, явно волнуясь, – это важный момент, на который, кажется, не обратили внимания ни сотрудники полиции, ни агенты ФБР. Вы правы – представители чужих брокеров там действительно быть не должны.
– Мне понадобится досье на людей, о которых мы говорили, – попросил Дронго, – я имею в виду тех, кто знал обо всем и мог быть покровителем или основным заказчиком действий брокера. И конечно, максимально полное досье на секретаря погибшего брокера.
– Я вас понял. Это несложно. Все они люди публичные и очень известные, – ответил Лоусон, – я попрошу, чтобы для вас подготовили их подробные досье. Хотя должен согласиться с вами. Сама идея заочного расследования представляется мне безумной затеей, в которую почти невозможно поверить, если бы не ваше мастерство. Вы уже продемонстрировали мне его в самолете во время полета. Если бы я не слышал, то никогда бы не поверил.
– Я просто хотел немного порисоваться, – улыбнулся Дронго, – есть такое русское слово – «повыпендриваться». Показать себя с лучшей стороны и похвалиться, – пояснил он.
– Это было невозможно без знаний и опыта, – возразил Лоусон, я сам работал аналитиком больше двадцати пяти лет и понимаю, насколько сложно дать законченный психологический портрет незнакомого человека.
