— Струсила? — язвительно спросил он, хотя и сам понимал, что дело не в этом.
Она запрокинула голову, отпила еще пива.
— Кейд, как давно ты не был с женщиной?
Вопрос застал Кейда врасплох.
— Это совершенно тебя не касается, — ощетинился он.
— Да? Но разве ты не приглашаешь меня разделить с тобой постель?
— А разве ты меня только что не отшила? — Он и не знал, что она так хорошо читает его мысли.
— Секс со мной никому не докажет, что ты полностью пережил предательство Фрэн.
Он окаменел. Что за черт?..
— Не хочешь ответить на свой же собственный вопрос, Кейд? Если Фрэн завтра объявится здесь и скажет, что мечтает дать вашему браку второй шанс, что ты будешь делать?
Он отшатнулся, словно она ударила его.
— Такого не произойдет.
— Это не ответ. Так же и я могла бы ответить тебе про Брэда. — Она встала.
Его сердце тяжело забилось. Желание, бушевавшее в его крови еще пару секунд назад, испарилось без следа. Фрэн — мать Эллы и Холли. Если бы Фрэн вернулась, он был бы обязан попытаться возродить этот брак.
— Спасибо за пиво, Кейд. Спокойной ночи.
Николь покинула его, а он не мог даже прохрипеть «спокойной ночи» ей вслед — у него пропал голос.
Если бы Фрэн вернулась…
Он рубанул рукой воздух. Да никогда Фрэн не вернется. Нет матери у Эллы и Холли. Он ее не удержал. Кейд стиснул в кулаке свою банку. Больше он своих девочек не подведет. Никогда.
Кейд стал обдумывать ту стратегию, что проводила в жизнь няня его дочерей. Он же прекрасно знал, что у нее нет к нему иммунитета. Иначе бы она так не целовалась! Не смотрела бы так! Взаимное притяжение ощущалось между ними как нечто материальное. И зря она думает, что секс все только усложнит. Ничего он не усложнит! Немного не усложненного рождественского взрослого веселья пойдет на пользу обоим. Секс помог бы им отпустить напряжение, поднять убитую самооценку. Он даст ей чуточку прийти в себя. А потом очень и очень постарается убедить ее взглянуть на вещи под другим углом.
На следующий день Кейд не позвал ее на бокс. Не то чтобы она ждала. Она просто пошла в тренажерный зал. Побегала на дорожке, посверлила взглядом тренажер для гребли, поучила себя уму-разуму. Надо быть твердой. Спать с Кейдом — это…
Тут предательские бабочки запорхали у нее в животе. Пришлось увеличить скорость на дорожке и стиснуть зубы. Переспать с Кейдом означало бы порушить всю хрупкую, с таким трудом выстроенную гармонию ее жизни. Это означало бы убить ее выстраданное самоуважение. Она просто попадет в новую зависимость, вместо того чтобы научиться крепко стоять на ногах.
