Съезжая по склону, тот подвернул ногу и замешкался. Подбежав вплотную и направив на него наган, Алексей узнал Филея.
– Ты… Филей, как… с какой стати? – пораженно спросил он.
Мордвин сидел в грязи. По лохматому лицу его текли слезы.
– Убивай меня. Не хочу жить, – потом поднял руку, грязным крючковатыми пальцем ткнул в него: – Ты новый жизнь хочешь, да! А с Сонькой моей что сделал? Какой мне жизнь теперь! – Из глотки его вырвалось клекотание.
– Да ты что… откуда взял?
– Я взял. Колька, сынок, подсмотрел и мне сказал. Она… блядь, а ты… коммунист… счастье всем даешь, – Филей лег в грязь и, не стесняясь, зарыдал во весь голос.
Алексей озадаченно постоял, потряс головой. Потом сунул наган за пояс, смущенно глянул на стоявшего поодаль Булкина и пошел назад, к пылавшему дому деда Паньки.
Оливер доложил, что Эмиль понес заслуженное наказание. На допросе ничего нового не сказал. Выл, заливался слезами. Типичный сопляк. Его замуровали в стену, вставили трубку для воздуха. Но это было лишним. Быстро затих. На таких обычно находит припадок клаустрофобии, и они умирают от ужаса. Так что, все в порядке. Звездочку маленькую в цемент вмазали. Кто посвящен, тот поймет.
Поначалу старики честно старались найти подходы к Ольге, но это у них никак не получалось. Анна Николаевна несколько раз приходила к ней по вечерам, приносила продукты, которые иногда привозили мужу крестьяне из окрестных сел. Девушка продукты принимала, но была по-прежнему замкнута. В разговор вступала неохотно. При каждом случае упоминала их неспособность вернуть себе сына. В последний приход она была как-то особенно враждебна. Когда Анна Николаевна положила на стол кошелку с яйцами, Ольга сбросила ее на пол и закричала:
– Уходи и не приходи больше, старая дура! Пока сына не вернешь, не приходи. А не вернешь, твой внучок сиротой по земле пойдет! – И зашлась надрывным плачем.
Седова растерянно посмотрела на расплывающееся месиво разбитых яиц, на бьющуюся в злобной истерике девушку и молча вышла. Больше она через порог этого дома не переступала.
Между тем Антон зарегистрировал с Ксюшей свой брак в ЗАГСе и пригласил по этому случаю родителей. Старики долго совещались и в конце концов решили последовать приглашению. Состоялось знакомство с невесткой, которое начало потихоньку наполняться родственными отношениями.
Родители Антона решили, что эту загадку с Ольгой им разгадать не по силам, и обратились к новой семье сына. Ксюша быстро поняла, насколько они сердечны и щедры душой, и первый ледок отчуждения стал быстро таять.
