Соломон Весник встретил своего молодого коллегу приятельской улыбкой. Вышел из-за прилавка, обнял.
– Что с тобой, мальчик, ты весь мокрый? Спросил он, с удивлением рассматривая Джошуа. Тот действительно взмок, шелковый галстук его был спущен, глаза бегали.
– Сам не знаю, Соломончик. За мной увязался какой-то гой, и я стал бояться.
– Ай, успокойся, Джошуа. Ты же знаешь, что Лондон – это столица педерастов. Просто ты понравился какому-то жопнику, и он решил устроить себе развлечение.
– Ты думаешь?
– Что ты говоришь мне вопросы. Я сам уже старый человек, но и меня они не оставляют в покое. Ты же знаешь, в какой стране ты живешь.
– Ты меня успокаиваешь, Соломончик. Дай мне побыть у тебя немного, пока этот гой не исчезнет, и я пойду опять.
– Сиди сколько хочешь. Даже, я бы сказал, иди в туалет и вытрись полотенцем, чтобы вернуть нужное лицо.
Джошуа провел у Вестника почти два часа. Болтал с ним Бог весть о чем, выпил чаю и немного повеселел. Он решил вернуться домой, принять снотворного, как следует успокоиться, а завтра посетить связника. В тот же день по проложенному по дну океана кабелю телеграфа помчится весть Шипу, что он месяца на два «ложится на дно». Работу с Эмилем надо было приостановить до выяснения, был ли интерес верзилы к нему случайным, или наблюдение повторится в дальнейшем.
Наконец, по просьбе Мейерзона, Соломон выглянул из лавки, ничего подозрительного не обнаружил и сказал, что можно выходить.
Джошуа вышел из магазина с легкой душой, но стоило ему завернуть за ближайший угол, как он снова увидел верзилу, который подпирал плечами стену и курил трубку. У ног его стоял кожаный саквояж. Пропустив Джошуа мимо себя, верзила не спеша поднял саквояж и направился следом. Мейерзон потерял самообладание.
Истеричным голосом он кликнул пролетку, вскочил в нее и заорал кучеру, чтобы тот гнал как можно быстрее. Оглядываясь, он видел, что верзила тоже оглядывается в поисках кабриолета, но к счастью, ни одного не появилось. Тогда верзила стал преследовать Джошуа бегом, однако вскоре выдохся и остановился, безнадежно опустив руки.
Мейерзон облегченно вздохнул и услышал, как бешено колотится сердце. Нет, ждать до завтра нельзя. Надо сейчас же ехать к связнику, пока нет хвоста, и сообщить для Шипа тревожную новость. Что будет завтра – неизвестно.
Джошуа не знал, что с ним ведут игру, рассчитанную на слабонервных.
В такой игре жертву сначала пугают демонстративным наблюдением. Затем делается вид, что наблюдение потерялось и начинается настоящая работа. Напуганный первым филером человек, решив, что «хвост» исчез, расслабляется и делает глупости. Это и нужно наблюдающим.
