— Но ведь у собак нюх лучше, логично было бы их для охоты использовать? — удивилась Галя.
— Нет, это заблуждение. Кошки — идеальные хищники. У них хорошее зрение, особенно ночное, острый слух и достаточно чувствительный нюх. Плюс они очень чистоплотные — предпочитают растворяться в окружающих запахах, поэтому свой тщательно уничтожают. Заметила, что кошки постоянно вылизываются? А для Внеземелья это очень хорошо: на любой чужой планете новый запах выделяется очень сильно. Собака только моментально выдала бы себя.
— Век живи — век учись! — хмыкнула девушка. — Можно я с Петровичем как-нибудь пообщаюсь?
— У тебя же аллергия.
— Переживу, на крайний случай фильтры в нос вставлю.
— Почему нет? — не стал возражать я. — Приходи в гости. Хотя это вряд ли, тебя на техническую палубу не пустят. Лучше мы к тебе.
— Хорошо. А почему его нельзя в спецотсеке перевозить?
— Перевозить можно, только это отрицательно сказывается на его психике, — пояснил я. — Все-таки Петрович уже не просто животное, он мыслящее существо, и оказаться запертым в компании бессловесных тварей для него нешуточный стресс. Можно, конечно, общаться и на расстоянии, но контакт будет слабый. Его это явно не устроит. А в момент прыжка ему лучше всего находиться в непосредственной близости от меня, иначе может «настройка» сбиться, и придется нам еще год на полигоне торчать. Это в лучшем случае. В худшем — связь разорвется навсегда, и кот элементарно сойдет с ума.
— Но почему?
— Потому что он связан только со мной. Партнера поменять не получится. Пары подбираются очень тщательно, с учетом множества параметров, потом долго притираются друг к другу и работают вместе пожизненно. Именно поэтому Петрович — кот. С кошкой я бы не смог наладить полноценный контакт, ментальность разная. Даже если бы и наладил, то скоро бы шизофреником стал: каково, по-твоему, мужику делить собственный мозг с особью женского пола, обладающей интеллектом и непосредственностью ребенка, но с вполне взрослыми желаниями? Тут иногда на Петровича такое находит, что с трудом верится. Он пошляк еще тот, и весьма активный в этом отношении.
— Но ведь кошки недолго живут… У егеря стресс жуткий случается после потери партнера?
— Очень редко, если только кот внезапно гибнет, — покачал я головой. — Это самый неблагоприятный исход. Егерю тогда приходится долго в клинике торчать, пока доктора мозги в порядок не приведут. А вообще охотничьи коты живут около сорока лет, из них порядка тридцати — период активности. Мы с Петровичем уже три года работаем и на пенсию выйдем вместе — я лет в пятьдесят, он соответственно в тридцать с гаком. Опять же без реабилитации никак не обойтись. Но такова наша судьба, и оно того стоит.
