— Не то что бы пообещала, — сказала Эвелин. — Я не могу решить, кто из них мне нравится больше. О, как мне отвратительна современная жизнь! — простонала она. — Насколько легче было в елизаветинскую эпоху! Когда мы были на той горе, я подумала, как бы мне хотелось быть среди колонистов, рубить деревья, устанавливать законы и так далее, вместе того, чтобы терять время со всеми этими людьми, которые видят во мне молодую красотку и больше ничего. А я не такая. Я могла бы что-то делать. — Она помолчала с минуту, размышляя, а потом сказала: — Боюсь, мое сердце говорит, что Альфред Перротт мне не подойдет. Ведь он не сильный, да?
— Вероятно, дерево срубить не сможет, — сказал Хьюит. — Вы хоть к кому-нибудь испытывали нежные чувства?
— Испытывала, к множеству людей, но не настолько, чтобы выходить за них замуж. Наверное, я слишком требовательна. Всю жизнь мечтала о человеке, которым восхищалась бы, о таком большом, сильном, великолепном. Большинство мужчин такие маленькие…
— Что значит, великолепном? — спросил Хьюит. — Люди есть люди.
Эвелин была озадачена.
— Людей любят не за достоинства, — попробовал объяснить он. — Любят просто их самих. — Он чиркнул спичкой. — Вот так, — сказал он, указав на пламя.
— Я понимаю вас, но не могу согласиться. Я знаю, за что люблю людей, и, по-моему, я редко ошибаюсь. Я сразу вижу, что у человека внутри. Вот вы мне кажетесь вполне великолепным, в отличие от мистера Хёрста.
Хьюит покачал головой.
— Он несравним с вами. В вас так мало эгоизма, так много чуткости, понимания, и вы такой большой, — продолжала Эвелин.
Хьюит сидел молча и курил сигарету.
— Мне было бы противно рубить деревья, — наконец заметил он.
— Я не пытаюсь с вами флиртовать, если вы это подумали! — выкрикнула Эвелин. — Я бы даже не подошла к вам, если бы только заподозрила, что вы можете думать обо мне такие гадкие вещи! — У нее на глазах показались слезы.
— Вы никогда не флиртуете? — спросил Хьюит.
— Конечно, нет! — возмутилась она. — Разве я не говорила вам? Мне нужна дружба, мне нужен близкий человек, который был бы лучше и благороднее меня, а если все в меня влюбляются, я не виновата. Мне это не нужно. Я это просто ненавижу.
Хьюит понял, что никакого смысла в продолжении беседы нет, поскольку Эвелин не хочет сказать что-то определенное, а лишь пытается произвести на него впечатление. Она просто несчастна и не уверена в себе, хотя почему-то силится скрыть это. Он очень устал, к тому же бледный официант красноречиво прохаживался посреди зала, выразительно поглядывая на них.
