Это потребовало огромных сил; наконец все, что можно, было сделано, и Дор— Вейтарну осталось просто ждать. Не следовало проявлять излишнего любопытства к делам Ордена — если младенец у тебя, то следует сидеть тише воды и ниже травы, иначе враг может и не клюнуть на приманку.
Ты отослал своих, Вестри? — устало опускаясь в свое любимое покойное кресло возле зева печи-камина, спросил Ворон, закурив свою неизменную трубку. — Они должны уйти как можно дальше. И тебе тоже следует поторопиться!
Куда ж мне торопиться, мне спешить некуда, — проворчал Вестри, скинувший добротный кафтан и сейчас протиравший клинок своего длинного кинжала. Рукоять была словно нарочито неказистой, зато сталь клинка отливала голубым — оружие наверняка вышло из горнила истинных, горных гномов. Раньше Дор— Вейтарн никогда не видел у Вестри подобной вещи:.
Мне спешить некуда, — тем временем продолжал тот, не поднимая глаз от своей работы. — Я с тобой останусь, почтенный Дор— Вейтарн, это уж ты как хочешь, бранись не бранись, а нельзя тебе, почтенный, одному против этой черной нечисти выходить. — Когда они остались одни, гном отбросил высокопарные обороты и заговорил по-простому.
Старый волшебник только покачал головой.
От тебя же никакой пользы, кроме вреда, Вестри. — напрямик сказал он.
— С койарами простым железом не справиться! Луки и стрелы тут тоже не помогут. Ты только понапрасну погибнешь, потому что я не смогу защитить тебя как Должно, а малефики Ордена, овладев твоим телом, могут заставить твою руку ударить меня в спину. Понимаешь? Я не сомневаюсь в твоей храбрости, но когда готовишься драться насмерть… — Ворон покачал головой. — Прошу тебя
— не упрямься. Твоему народу ты нужен куда больше, нежели здесь.
Вестри презрительно скривился, хмыкнул, пожал плечами — однако в конце концов подчинился.
Ладно, почтенный, — нехотя пробурчал он, накидывая свой кафтан. — Ты, вестимо, колдун, тебе, конечно, оно виднее. Да только зря, по-моему, ты меня отсылаешь! Никто не ведает, как оно тут еще повернуться-то сможет…
Вестри, у тебя дело тоже куда как важное, — с укором заметил волшебник. — Торопись Пока еще до своих доберешься.
Грустно и молча покивав, маленький гном, которого с куда большим основанием можно было бы назвать просто карликом, опустил голову, надвинул капюшон и скрылся за деревьями.
Волшебник остался один. Задумчиво играя угасающей трубкой, он вновь и вновь вспоминал, сделано ли все необходимое и не забыл ли он чего в поспешности. Во всей деревне больше никого не было — волшебство погрузило всех прочих обитателей в глубокий сон, на дома наложено было самое мощное из известных защищающих от огня заклинаний, не забыли также и скотину… Селение могло встретить врага. Оставалось только ждать.
