Принцесса очутилась на сухом и довольно высоком холме с длинными и пологими склонами. Его покрывали величественные дубы; мокрые ивняки и болотины остались позади. Здесь же лесные гиганты спокойно и величаво возносили к самым облакам свои могучие руки-ветви; их листва беззаботно перешептывалась о чем-то под легким ветерком; могучие корни утопали в мягкой и длинной траве, так и тянувшей прилечь вконец измученную Арьяту.
И тут силы действительно оставили принцессу — вспомнилось, что за последние сутки она, раньше не обидевшая и мухи, убила ни много ни мало пятерых — пятерых людей, таких же, как она, Смертных, ходивших с нею по одной земле и дышавших одним воздухом. Впервые в жизни Арьята обагрила руки человеческой кровью — эта мысль только теперь добралась до ее сознания.
Принцессу затрясло. Девушка изогнулась в мучительном спазме, исходя кровавой рвотой. Ей казалось, что тени убитых воинов обступают ее, протягивают длинные бесплотные пальцы, стремясь утащить с собой, в области Серых Стран, где, говорят, каждый убийца, встречаясь со своими жертвами, должен будет держать ответ за содеянные им преступления… От всего этого Арьята лишилась чувств.
x x x
Дор— Вейтарн и гном— корневик Вестри не теряли времени даром. Старый волшебник, как мог, рассказал о причинах тревоги, и в глубь владений невысокого веселого народца полетел грозный приказ — рассыпаться и затаиться! У Ворона и в мыслях не было втягивать лесных гномов в эту свару
— он был не настолько наивен, чтобы недооценивать воинов Черного, Ордена и полагать, будто крошечные луки и пращи Древесного Народа способны противостоять великолепно обученным, свирепым и безжалостным бойцам— койарам. Кроме того, такой неожиданный отпор наверняка насторожил бы предводительницу Ордена, а ей, увы, нельзя было отказать ни в уме, ни в проницательности. Она наверняка догадалась бы связать стрелы гномов и исчезновение Трогвара — а тогда Древесный Люд ожидала бы печальная участь.
У Ворона и Вестри была совершенно иная цель — уверить койаров, что Трогвар именно здесь, заставить предводительницу бросить в бой все силы, а потом изобразить притворное бегство старого волшебника, с таким расчетом, чтобы воинам Ордена достался бы лишь обугленный поддельный труп ребенка.
Однако само собой разумеется, что нелишними оказались бы и волчьи ямы, и самострелы-ловушки, и спрятанные в кронах деревьев ловчие сети, и подвешенные над тропами тяжелые бревна… увы, времени на это уже не было. Дор— Вейтарн старательно крепил свои магические средства защиты.
