— И что же это значит? — шепнул Изяслав. — «Бегите от нас как зайцы, плывите как рыбы»?
Гордей переводил взгляд с одного ошмётка на другой:
— Одно мы знаем точно. На завтрак у них была рыба.
— И зайчатина, — весело подхватил Ингвар.
Светан подполз на животе:
— По-моему, батя, смеются над нами — и всё.
— По-нашему тоже, — кивнули Отрад со товарищи.
— А пока мы тут загадки гадаем, небось, и окружат, — заёрзал Хёльги.
— Нет, он что-то сказать хотел, — покачал головой Асмунд.
Князь сурово взирал на воинов. Только усы подёргивались.
— Значит, надо ответить. Старались люди, рыбу чистили… Нащёлкался? Отца угости, — подставил ладонь Братину, который уже позарился на орешки — с Харальдом напару.
Два ядрышка упали в ладонь. Харальд подумал — и тоже пожертвовал.
— У кого что есть?
Мошна пошла по рядам. У кого мусора не нашлось — просто плюнули.
— А кто у нас стрелок хороший? Иль у тебя, Аскольд?
Вызвался Хорт. Нашептал с князем на стрелу, на тетиву, чтоб не ошиблись в пути. Радимичскую сломали — как гонца с плохой вестью.
— Ну вот, пусть не волнуется: добрались, живы-здоровы. Пусть сам теперь думает. А мы местность разведаем.
Драгош надумал быстро. Еле успели вернуться Светан, Лют и Фреки — самые мягколапые. Облетели всю округу, сосчитали все ёлки да чёрные вольхи.[77] Нет троп широких, нет полян. По левую руку овражек. На дне крушина — схорониться можно.
Драгош надумал быстро. Привёл десятков пять. С собой. А много ли в засаде? Сами двадцать в овраге спрятали.
Вышли навстречу.
— Кто тебе красоту-то поправил? На сучок напоролся?
Правый глаз Драгомира закрывала повязка.
— Вас в орешнике искал, далеко больно спрятались.
— Сам как вор сбежал, — Владко выпростал саблю.
— Вор и есть! Вор! — прорычало войско.
— Давай меняться, Волкодлак. Твою сестру на Аскольдову.
Перестал дышать Владислав. Налились глаза жёлтым. Колотится в висках лихая брага, жаром бродит, на губах шипит. Настоялся хмель, тянет кровью. Пьянеет к бою кровь. Кто больше выпьет?
Люта степная сабля, свиреп варяжский меч. Тупятся о палицы, стонут. Горячи под рукой древки, дрожат щиты. Выручает турья хребтина. Плещут под ногами травы, дождём сыплются листья, купаются в ярости воины, прыгают на камни грудью. Стрелы чирками снуют, схватят из пены добычу — и с нею на дно.
Мало сабель у радимичей, мечут палицы, копья всаживают. Скольким головы пробили, нутро разворотили. Ловите-ка секиру.
Аскольд жалел уже, что Хильдико осталась дома. Её бородачка ровно рубит, чисто. Вон Асмунд — как молотком работает. Гвоздей не напасёшься. На колья вздеть нечего. Как видит что? Все глаза забрызгало.
