– Да, но люди! Люди, собравшиеся там! Как они были колоритны, интересны! Где еще я могу встретить таких?
Да где угодно, родись ты в нищете, мрачно подумала Джессика. Судьба частенько сталкивала ее с шулерами и мошенниками, сводниками и сутенерами – всеми теми, кто так поразил тогда воображение Гвен. В тот вечер, как никогда раньше, она была счастлива вновь оказаться в аккуратной комнатке пансиона, на чистых льняных простынях, вдали от «колоритного» безобразия жизни. Позже девушка еще несколько раз соглашалась на подобные авантюры, но лишь потому, что печальный опыт детства помогал предотвращать неприятности, в которые непременно попала бы подруга.
– И потом, – говорила между тем Гвен, – я пойду не в женской одежде. Я собираюсь выдать себя за мужчину.
Джессика с трудом сглотнула, пытаясь представить себе притон, куда худший, чем «Черный боров».
– Где же ты возьмешь мужскую одежду?
– У своего кузена. Он обычно проводит весь сезон в нашем доме, но на этот раз отправился к каким-то друзьям в провинцию. Его не будет несколько дней – вполне достаточный срок. Ему только что исполнилось пятнадцать. Правда, он немного выше меня ростом, но не настолько, чтобы одежда висела складками.
Джессика непроизвольно облизнула губы три раза подряд. Из глубины бальной залы несколько молодых людей наблюдали за ними, как бы ожидая, когда две интересные гостьи вернутся в дом. Это внимание, пусть даже ненавязчивое, нервировало Джессику. К тому же музыка стала тише, и пришлось понизить голос почти до шепота.
– Есть ли доводы, которые могут удержать тебя от подобного безрассудства?
Гвен энергично помотала головой – ответ, который Джессика знала заранее.
– Лучше бы ты ничего не говорила мне, – сказала она со вздохом.
– Отчего же?
– Оттого, что теперь мне придется пойти с тобой.
Гвен захлопала в ладоши, и на ее выразительном лице отразилось вес, что она чувствовала: радость и торжество. Джессика не ответила на улыбку. Подруга ничего не знала о местах вроде игорного притона на Джермин-стрит, зато сама она хорошо их себе представляла. Мужчины, посещавшие их, одевались дороже, чем завсегдатаи «Черного борова», но приходили туда за тем же: выпивкой, игрой и продажными женщинами. Для леди там не было места, даже для такой авантюристки, как се подруга. Джессика любила Гвен Локарт. За годы дружбы она привыкла видеть в ней почти сестру. Если удастся еще раз уберечь своенравную девушку от беды, это оправдает риск, на который придется пойти.
