Джессика взглянула на гардероб, на распахнутой дверце которого висела вешалка с вечерним платьем. Серебристый газ поблескивал и переливался поверх голубого шелка, и она не могла не подумать, что видела подобные наряды разве что за окнами Ситон-Мэнора, до тех пор пока папа Реджи не взял ее под свое крыло. Чего стоило только проползти под колючей живой изгородью, чтобы потом, прижимаясь лицом к стеклу, зачарованно смотреть на разряженных дам. Она все отдала бы тогда за то, чтобы одним пальцем прикоснуться к искристой газовой ткани или ощутить под ладонью ни с чем не сравнимую нежность шелка. Но ей доставались лишь царапины от колючек и новые прорехи на одежде…
Внимание Джессики привлекли медная ванна и с полдюжины дымящихся ведер с водой, дожидавшихся, когда их одно за другим опрокинут туда. Неприятные видения прошлого сразу отступили, и на их место явились радостная приподнятость и нетерпение.
– Пожалуй, ты права, Ви, В конце концов, это был не первый раз, когда я предстала перед капитаном в непрезентабельном виде. Пора ему увидеть меня в ином свете.
Джессика в один миг сбросила с ног сапожки, все в засохшей грязи, заскорузлые штаны и не менее грязную домотканую рубаху. Не прошло и пары минут, как она уже сидела по самые плечи в пенистой воде, с наслаждением вдыхая густой и чистый запах розовой эссенции. Тщательно промыв и сполоснув волосы, девушка позволила себе ненадолго откинуть голову на край ванны и закрыть глаза. От тепла неприятные ощущения в лодыжке исчезли, а головная боль рассеялась без следа. Теперь она ощущала почти прежнюю уверенность в себе.
Мало-помалу отступила и усталость, вызванная нервным напряжением и беспокойством за Анну. Когда Виола подошла к ванне с чистой льняной простыней, Джессика неохотно открыла глаза.
– Так как же ребеночек и молодая мама выдержали эту передрягу? – спросила старая женщина с улыбкой.
Джессика поднялась, стараясь не расплескать воду на великолепно инкрустированный пол, и позволила Виоле укутать себя в простыню, а волосы обмотать полотенцем.
– Ты была права, в конце концов все обошлось. У Анны родилась малышка, ее назвали Флорой. В жизни не видела ничего чудеснее!
– Неужто ты оставалась и при родах?
– Почему нет? Мне хотелось знать, как ребенок появляется на свет. Теперь я это знаю.
– Очень уж ты много знаешь, лапонька, для девушки таких-то лет, – проворчала Виола и вздохнула. – Просто совестно, что сроду никто за тобой не приглядывал.
