— Эй, товарищ, давай сюда!
Суров оглянулся — в вагоне никого больше не было. Значит, ему.
Он встал и пересел к компании.
Один из парней разливал в одноразовые стаканчики пиво:
— За Россию, за нас и за наше дело!
Суров взял стаканчик:
— За Россию нельзя не выпить.
И тут же поймал на себе взгляд того, более взрослого субъекта.
Но всё равно не стал добавлять «за вас и за ваше дело».
«Да пошёл он…» — с облегчением, что он уже может себе это позволить, подумал Суров, выпивая, не отрываясь, свой стаканчик.
— Осваивать Арктику? — спросил он, ставя стаканчик на расстеленную на сиденье газету, где на одноразовых же тарелочках была разрезана какая-то рыбная копчёность. Её он брать не стал.
— В Якутию, — ответил парень, который разливал пиво. — Берите рыбу. На строительство газопровода. В Китай арктический газ качать.
— Газопровод соединит арктические месторождения с общей системой газопроводов, — поправил его «старший товарищ», пристально взглянув на Сурова. — Так что не только в Китай.
— Куда Родина скажет, туда газ и потечёт, — легко и со смехом согласился парень. — Ещё пивка?
— Нет, спасибо, — отказался Суров. — Спасибо, ребята.
Вокруг были молодые, весёлые, доброжелательные лица. Но он почувствовал острую тоску. Тоску чужака.
— Когда заводы будете строить? А то гоним, гоним за кордон…
Он поздно пожалел о том, что сказал. И что толку — жалеть о сказанном…
Его откровенно не поняли. Он видел по недоумённому выражению их лиц. На «сопровождающего» он даже не взглянул.
Повисшее, было, молчание нарушил всё тот же парень:
— Скажут, и заводы построим. Ребята, рыба сейчас кончится — кому не хватит, я не виноват!
Суров встал и тут же вынужден был схватиться за поручень — поезд начал торможение перед станцией.
Сославшись на то, что это его остановка, он вышел на унылую пустую платформу и прождал там полчаса следующую электричку, ругая себя за творимую им глупость и вымокнув под опять зарядившим мелким и пронизывающе-холодным дождём.
4
— Спасибо за сигнал.
Молодой и подтянутый офицер — правда, в штатском, они все тут в штатском, но разве можно в его возрасте скрыть эту фирменную молодцеватую подтянутость — пожал ему руку, взглянув прямо и доброжелательно умным и спокойным взглядом.
Рысин вышел на площадь, мельком взглянув на прямой как стрела, памятник, табличка рядом с которым извещала, что объект в качестве культурного наследия охраняется государством, и тут же опустил голову, заслоняясь козырьком низко надвинутой кепки от брызг дождя, которые швырнул ему в лицо порыв холодного ветра.
