К ночи из бойцов осталось в живых четверо, пятый - Ратнер, Богачев шестой. Все было разрушено артиллерийским обстрелом, все переломано, траншеи местами засыпаны. Последний телефонист сидел, охватив колени, опершись на них лбом. Рукав шинели натянулся, обнажив толстые круглые часы с мутноватым стеклом, сделанным из координатной мерки. Он потряс связиста за плечо:
- Эй, солдат, войну проспишь!
Тот, мягко качнувшись, повалился на бок. И тогда только Богачев увидел на бруствере неглубокую воронку от мины.
"Так... Этот отвоевался".
И по часам убитого сверил свои часы. Днем, когда выбивали немцев с высоты, его собственные часы стали от удара, и теперь он не доверял им.
В половине первого за немецкими окoпами возник пожар. Пожар все светлел, ширился: всходила луна. Стало видно теперь косо торчащее из земли черное крыло самопета.
Это был немецкий истребитель, сбитый неделю назад. Он упал на "ничьей" земле. Рядом с ним лежал на снегу обгоревший летчик, почти голый, сжавшийся от огня. Только головки меховых сапог уцелели у него на ногах. Он сначала обгорел, а потом замерз. Разведчики, лазавшие к самолету за прозрачным стеклом для мундштуков, видели его и рассказывали после.
И самолет, и обгоревший летчик, и "ничья" земля - все это было сейчас у немцев.
Луна уже оторвалась от земли и, перерезанная пополам, повисла на конце крыла, осеребрив его своим светом. К Богачеву бесшумно подошел Ратнер, стал рядом.
- Связного нет? - спросил Богачев.
- Не вернулся.
- А ты где был?
За немецкими окопами взлетела ракета. Белки глаз Ратнера заблестели сначала зеленым, потом красным светом и погасли. Ракета, шипя, догорала на снегу. Несколько трассирующих очередей беззвучно оторвались от земли и ушли в низкое облако. Позже донесло стрельбу.
- В овраге, где вчера наши "тридцатьчетверки" стояли, немцы ползают,сказал Ратнер негромко.- Я лазал - напоролся на одного.
Он достал из шинельного кармана маленький никелевый пистолет с перламутровой ручкой, подкинул на ладони. Жесткие мясистые ладони его были в глине.
- И запасная обойма к нему есть.
Оба они понимали, что означало: немцы в овраге. Это означало, что высота окружена и уже вряд ли уйти отсюда. Потому-то связи не было, потому из двух связных, посланных к Беличенко, ни один не вернулся.
- Настоящий дамский пистолет,- сказал Ратнер.- За всю войну ни разу такой не попадался. Можно было б Тоне отдать.
Он выщелкнул на ладонь патроны из обоймы, вынул затвор и все это далеко раскидал в разные стороны. В бою этот пистолетик все равно не годился.
