- Никто не выскочил,- сказал Богачев хрипло.- И на черта он мне вчера про себя рассказывал? Обнял вот так и рассказывает, и рассказывает... Про друга своего вспомнил, какого башней перерезало. Кто знает, в какой он самоходке был? А?..
Ему не ответили. У всех в глазах был отблеск пламени, в котором горели сейчас люди.
Беличенко сидел, сутулясь перед стереотрубой, вел заградительный огонь; рот жестко сжат, каждая складка на лице отвердела. Танки то скрывались в лощине, то вновь появлялись на гребне; от этого казалось, что их больше. Два из них уже горели, остальные как будто не пытались пробиться. И атака пехоты, по всей видимости, тоже захлебнулась. Но справа и слева, на участках соседних дивизий, шел сильный бой. Земля передавала непрерывное глухое дрожание, иногда все сотрясалось, и слышно было, как там завывают самолеты.
К полудню пошел снег. Серое пятно - распластанная шинель постепенно белела, сливалась с окружающим, и вскоре ее уже невозможно было разглядеть. Снег вначале был мелкий, потом повалил крупней. Потеплело. Опустилось небо, белая даль придвинулась, мир стал тесней, и танки теперь неясно маячили на гребне лощины. Казалось, уже вечереет, а не было еще и трех часов. И каждым в этом тесном мирке овладело чувство оторванности. А справа и слева бой не утихал, и по звукам стрельбы можно было определить, что немцы там продвигаются.
И вдруг с соседней высоты, которую обороняла пехота, раздались разрывы мин, испуганная трескотня автоматов.
Теперь все на НП смотрели в ту сторону.
- Если пехоту выбьют оттуда,- сказал Беличенко,- нам здесь не усидеть.
Богачев не ответил. Он знал, что идти туда, кроме него, некому, но идти не хотелось. После вчерашнего у него было мутно на душе. Он перепил вчера, и, как всегда, утром казалось, что говорил много ненужного, стыдного. Особенно же стыдно было вспоминать, как он, третьим лишним при Беличенко и Тоне, кричал через стол: "Вот у кого праздник!" - и Тоня при всех обрезала его. Он сейчас злился на них и на себя и не мог смотреть им в глаза.
На высоте в снежной метели возникли люди. Они сбегали вниз.
Некоторое время Богачев вглядывался, вытянув шею, и вдруг сразу решился.
- Возьму с собой Ратнера,- быстро сказал он Беличенко.- И разведчиков. Троих.
Они ушли по траншее друг за другом, и у каждого на плече дулом книзу висел немецкий автомат. Они были oдинаковы со спины. У последнего разведчика ремень автомата зацепился за срезанный лопатой корень, торчавший из земли. Торопясь, он отцепил его, потом бегом догнал остальных.
