Городские т-узлы под землей соединены в свою собственную сеть, а сигнал на межконтинентальные т-кабинки идет через спутник. Это особая закрытая система, с многочисленными устройствами страховки, перестраховки и переперестраховки.
Я, конечно, рисковал, отправляя свою личностную матрицу через обычную информ Сеть. Но думать об этом мне тогда не хотелось.
Послышалось низкое гудение, словно от трансформаторной будки. Верхняя крышка ящика с буквой «Т» приподнялась над базой. Вскоре она повисла у меня над головой. Между крышкой и основанием проскочило несколько голубых сполохов, запахло озоном. Я ступил на базу и оказался в тугом коконе электромагнитных полей.
Появились ощущения, будто я дотронулся до экрана работающего телевизора. Антикварного, разумеется. С электронной пушкой.
Затем пропало зрение. Мои глаза просто отказались служить мне. Потом исчезли все звуки. Гудение, конечно, никуда не делось, это уши перестали воспринимать звук. Затем… затем мир перестал для меня существовать. Или я для мира — я не силен в физике «скачка».
В момент «прыжка» человек подобен Богу — его нигде нет, и одновременно он всюду. За одним исключением. Человеческое сознание не может это воспринять и остаться цельным. Поэтому, перед «прыжком» приходиться сливать сознание и перемещать пустую оболочку. Нет, вернее не сливать, а тормозить. В мозгу постоянно идут процессы реверберации, когда слабенький электрический импульс бегает по кругу между нескольких замкнутых нейронов. Это и является основой памяти. Через какое-то время одни импульсы гаснуть, человек что-то забывает. Другие импульсы не затухают ни через недели, ни через месяцы, ни через годы. Это то, что нам особенно памятно. Первый поцелуй, первая компьютерная игрушка и прочее.
Электромагнитные поля передающей т-кабинки гасят процессы реверберации и передают информацию об них в принимающую, где циркуляция импульсов в мозгу возобновляется.
Когда я пришел в себя, то не сразу понял, что нахожусь в камере. В тюремной камере. «Прыжок» привел меня прямиком в каземат. Я был в помещении в два метра высотой, и длиной и шириной метр на метр. Меня окружали три стены и стальная решетка, через которую проникал свет. Аппаратура портала находилась тут же.
Рядом раздался голос:
— Эй, Борис, у нас новенький. Это тот, кого ты ждал?
На мгновение свет загородила тень.
— Да, это он. Выпустите его, — сказал давно забытый и от этого до боли знакомый голос. Но я все равно не стал обниматься и жать протянутую для приветствия руку. Не такого приема я ожидал.
