— Просто ты не любишь детей, — ее голос дрогнул. — Я устала. Отвези меня домой, — и весь обратный путь молчала.
Что-то шло не так, я чувствовал. Но объяснить ощущения бы не смог.
— Вы будете переживать вещи, которые не происходили с вами никогда, — объяснял док.
Я кивал. Пройду, что положено, и вернусь к прежней жизни. Я и в самом деле так думал, подставляя руку и надевая шлем…
…Я видел людей, закутанных в шкуры. Оказывался в залах, дымных и людных, и незнакомые женщины с длинными глазами пускали мне дым в лицо. Омывал руки в воде с бурой пеной, так не похожей на зеркальную гладь городских прудов, бродил по странным улицам, где своды проспектов были так высоки, что казалось, будто нет их вовсе, спускался со склонов, покрытых холодной ватой.
Но главное — люди. Их лица были голы, и это их совершенно не стесняло. Они жили в странных домах, ездили в нелепых экипажах.
Откуда брались картины, я не знал, но с каждой новым уколом видения становились четче. Временами казалось, что в тех местах я мог бы чувствовать себя лучше, чем здесь.
Док шуршал распечатками, крутил настройки и смотрел на меня с возрастающим интересом. Он задал мне сотни вопросов, перемежая события моей жизни с историей мироздания. Я словно вновь оказался на аттестации, как пару лет назад, когда профессура терзала меня, проверяя на годность.
— Какую разновидность мха вы использовали при освещении хижин в верхнем ярусе?..
— Какие, по вашему мнению, державы могли уцелеть после вирусной вспышки Третьей инфовойны?..
— Кого из домашних питомцев вы находите наиболее привлекательным?..
Мы говорили о фауне и войнах, цимбалах и крысиной охоте, этикете и моде на зонты, новом бесполезном изобретении, и о тысяче других вещей.
Я по-прежнему не помнил, что случилось со мной в день обвала, пять лет назад, когда бригада мусоргщиков-спасателей нашла меня среди обломков, но готов был раскроить себе череп, достать мозг и выложить на гладкий стол перед доком, чтобы он сам, без меня, разобрался, что там к чему.
— Вы прекрасно держитесь! — ободрял он. — Как истинный гражданин, вы привыкли носить чувства в себе. А тесты заставляют вас проявлять их. Это неприлично, по общим канонам, но характеризует вас как человека сильного и уравновешенного.
— Мы встречаемся целый месяц, я побывал в шкуре убийцы, видел женщину, говорившую с мертвецами, бродягу в цепях, который лаял в снегу. Как там? уродивый.
— Юродивый, — поправлял доктор, — вы видели юродивого.
