— Нет, Ник! — воскликнула Сиенна. — У тебя нет ничего общего с твоим отцом, у которого явно было какое-то психическое расстройство.
— Тогда я так испугался, что даже согласился обсудить эту проблему с моим другом психиатром. Он сказал, что скорее всего мой отец был болезненно неуверенным в себе человеком, постоянно боявшимся, что мать уйдет от него, и поэтому использовал все средства, чтобы заставить ее остаться. Когда я вернулся к матери, у него не осталось способов контролировать ее, и тогда он покончил с собой.
— Неужели ты винишь себя за это?
— Вначале винил. Работники социальной службы спрашивали меня, с кем из родителей я хочу остаться, и я конечно же выбрал мать. Самоубийство было последней попыткой отца вызвать у матери жалость, обратить на себя ее внимание. Возможно, он надеялся, что она до конца своих дней будет винить себя за его смерть и таким извращенным образом он останется рядом с ней навсегда.
— Это чудо, что в подобной обстановке ты вырос таким… нормальным, — сочувственно вздохнула Сиенна.
— За это я должен благодарить мать и твоих родителей. Бесценная заслуга твоего отца в первую очередь в том, что он показал мне, что мужчина может любить свою семью, не пытаясь доминировать над ней. Связь между членами вашей семьи никогда не прервется.
— О, Ник, но ты ведь тоже часть нашей семьи, — всхлипнула Сиенна, с трудом сдерживая слезы. — И когда в семье создаются новые связи, старые не ослабевают. Как между тобой и твоей матерью в тот момент, когда твой отец отобрал у нее право опеки.
— Я знаю, — вздохнул Ник, спрятав лицо в ее шелковистых кудрях. — И может быть, отец и заставил меня научиться сдерживать свои чувства и прятать их от чужих глаз, но я люблю тебя. Я еще никогда и никому не говорил ничего подобного, но я даже рад этому, потому что сейчас говорю эти слова, в полной мере осознавая их смысл.
Слезы, которые Сиенна так долго старалась сдержать, полились из ее глаз, но это были слезы счастья.
— Почему так долго? — с шутливым укором спросила она. — Ты должен был понять, что я без ума от тебя, еще пять лет назад.
— Я был уверен, что ты возненавидишь меня за то, что я сделал. Даже после нашей встречи в Лондоне я не мог поверить, что ты простила меня. Но, наверное, в глубине души я всегда надеялся на чудо. Проведя с тобой день в Гонконге, я понял, какой тусклой и пустой была моя жизнь без тебя. И какой она станет, если я опять потеряю тебя.
Сиенна взяла лицо Ника в ладони и поцеловала его. Нежные слова сокрушили последний бастион сомнений, остававшийся в ее сердце.
