Варанг, однако, не торопился. Похоже, он понял, что за противник ему достался. Губы его снова скривились в презрительной усмешке. Он картинно стряхнул щит с руки и отбросил его в сторону – вроде уравнял шансы. Потом поманил меня освободившейся левой рукой.
– Ну, давай, красавчик в красной рубашке. Иди ко мне. Я тебя на холодец нарублю.
Я еще с удивлением смог констатировать, что варанг исключительно чисто говорит по-русски. Ну, мало ли – может он всю жизнь среди славов жил. К нему я, конечно, не пошел, как говорится: лучше уж вы к нам.
– Не хочешь, – констатировал белобрысый. – Тогда держись.
Варанг снова бросился в атаку. От каких-то ударов я уворачивался, какие-то пытался парировать мечом. И то и другое получалось плохо. Было удивительно, что пока мой противник ни разу меня не зацепил. Потом понял, что он просто играет со мной, как кошка с мышью и может зарубить в любой момент, как только пожелает. Толпа возмущенно гудела: не мудрено – истинность посланника становилась весьма сомнительной. Мой противник снова остановился, видимо, подустав гонять меня по площади: растренировался, что ли, сидючи в темнице? Я попятился, разрывая дистанцию до максимума. Запыхался тоже изрядно, но это было не главное. Меня начала охватывать предсмертная тоска. Я знал, что это такое – повоевал. В толпе, это чувствовалось, нарастала враждебность, переходящая в ненависть. По отношению ко мне, естественно. Как же – не оправдал надежд целого народа. Передо мной стоял человек, готовящийся меня убить. Правильно – моя смерть, его жизнь. Я даже не осуждал его за это. Мама, забери меня отсюда. Здесь меня никто не любит. Да хоть бы эти чертовы боги, которые занесли меня сюда, помогли! По-моему, самое время! Где вы, боги!
И вот тут это случилось. Было ощущение, что высоко в небесах открылось светящееся отверстие, из которого хлынул радужный поток. Не радуга, а именно радужный поток. Неширокий, он падал с небес прямо на меня и только на меня. Волны радужного света впитывались в мое тело, щекоча, чуть пощипывая, насыщая тело силой и какой-то приятной легкостью. Непередаваемое ощущение. Длилось это недолго. Не больше минуты. Мир вокруг меня, в течение этой минуты, застыл. Время остановилось. Мой противник стоял передо мной в странной позе, с приподнятой для шага ко мне ногой и с открытым для очередной реплики ртом. Люди вокруг, так же застыли в самых разнообразных позах. Глянул на скамейку, где сидела Волеслава, ожидая увидеть на ее лице торжество и злорадство. К моему удивлению, лицо ее, скорее, выглядело огорченным.
