— Вики, — сказала она как-то утром. — Не запирай, пожалуйста, на ночь калитку. В крайнем случае я могу и через ограду перебраться, но это ни к чему, правда?
Викторию взорвало.
— Вон отсюда! — крикнула она, стукнув по столу. — Убирайся вон, нахалка! Кто тебе дал право врываться ночью в мой дом без разрешения?
Гита круто повернулась, вильнув своим «конским хвостом».
— Прошу прощенья, но я уже подала заявление в жилищную комиссию, так что незачем на меня злиться! Жду решения!
Этого было достаточно, чтобы окончательно разрушить идиллию. Виктория выгнала Гиту, но на другой же день Гита, как ни в чем не бывало, заявилась вновь.
— Ты что, Вики, шуток не понимаешь? Могла ли я так поступить с тобой? За кого ты меня принимаешь?
Бывшая вдовушка только рукой махнула:
— Делай, что хочешь! Ну тебя к черту!
Все же Гита реже стала показываться у Виктории Беглишки, вот почему старания Филиппа Славкова встретить ее в этом доме оставались безуспешными. Но, как часто бывает, случайность вмешалась в их судьбу.
Как-то вечером Филипп, отправившись в Охотничий домик полюбоваться луной и съесть порцию кебапчета[5], встретил Гиту на улице. Он был в белом костюме, с неизменной красной розой в петлице. Там, где дорога ответвлялась к новому парку, Гита выросла перед ним, будто с неба свалилась. Она была в платье без рукавов, с большим декольте, открывавшим красивые плечи, и со своей знаменитой прической «конский хвост», привлекавшей всеобщее внимание.
— О, кого я вижу! — изумленно воскликнул Филипп.
— Старые знакомые, — с улыбкой отозвалась Гита, протягивая руку.
— Очень рад.
— Ты изменился, Фео, — продолжала она, осматривая его.
— Стареем, Гита, стареем.
— Зачем ты сбрил усы? Нет, так ты мне не нравишься, Филипп. С усами было шикарнее.
— Совсем напротив.
Он чуть посторонился, чтоб не мешать движению, и взглянул на часы.
— Торопишься?
— Да, на кебапчета… туда, в Охотничий домик.
Она посмотрела на него с подозрением.
— А где твоя жена?
— Дома.
— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.
— Почему же нет?
— Блондинка она или черноглазая?
— Брюнетка.
Гита замолкла. Филипп опять взглянул на часы.
— Где работает?
— В сберегательной кассе… Имеет высшее образование.
— Поздравляю тебя.
— Спасибо.
Отвернувшись, она устремила взгляд на аллею, ведущую в парк.
— Ты что делаешь?
— Работаю медсестрой.
— Поздравляю тебя.
— Не с чем.
Теперь она посмотрела на часы и повторила:
— Все же с усами было элегантней, Фео. Так ты виду не имеешь.
Он улыбнулся, пытаясь что-то возразить, но она прервала его:
