К стадиону народ стекался со всех концов города. Борис двигался вместе со всеми, и на душе у него было легко и весело. Как в детстве, он купил тыквенных семечек, поджаренных с солью, и лущил их, победно посматривая из-под козырька надетой набекрень фуражки на пеструю многолюдную толпу, говорливую, шумную и спешащую.
Взволнованный встречей, которая потрясла и ошеломила его, он все еще не мог прийти в себя от выпавшего на его долю счастья. Сейчас он был раздосадован, что пошел на матч, а не остался с дочкой. Он бы, конечно, остался, махнув рукой на футбол, если бы не дед с его глупыми страхами. Пускай бы их увидела Яна, ну и что? Что бы случилось, если б она застала их вместе? Разве у него нет прав на Валю? Ну да ладно, не стоит огорчать старика, как бы хуже не вышло!
Однако Борис не переставал упрекать себя, все больше сожалея, что упустил удобный случай вволю полюбоваться на родное дитя. Не дойдя до стадиона, окончательно решил вернуться в парк.
Но старика и девочки уже не было там, где Борис оставил их. Он исходил весь парк, прошел берегом, заглянул в беседку в глубине парка, даже в ресторан, но деда Екима с Валей и след простыл. Ясно, они ушли домой. Сходить разве к старикам? А вдруг там Яна? Пораздумав, Борис все же решил отправиться на улицу Героев Труда. Превозмогая мучительные сомнения, он вошел во двор и позвонил у двери. Никто ему не ответил. Домишко был на замке. Вероятно, старики отправились куда-то с девочкой. Может быть, повезли ребенка к матери, на «Победу Сентября»?
Борис опять пришел в парк, сел на скамейку и задумался, представляя себе дорогое детское личико, и сердце его постепенно успокаивалось, наполняясь светлыми воспоминаниями о забавной маленькой девчушке.
Со стадиона далеко разносились возгласы и крики болельщиков, напряженно следящих за ходом матча. Но Борис ничего не слышал.
Неуловимо и незаметно на город спускался вечерний сумрак, будто выползая из скалистых горных теснин. В парке, словно свечи, белели березки, но скоро и их поглотили синие сумерки. В ресторане зажглись лампы, а вслед за этим засветились и уличные фонари. Со стадиона отдельными взрывами долетали крики. Борису хотелось подольше посидеть тут и помечтать, но подул ветерок, стало зябко, и он перебрался в ресторан.
Сел за столик возле буфетной стойки в тени навеса, заказал что-то горячее и бутылку красного вина. Еще не принявшись за еду, выпил бокал вина, и настроение у него поднялось; захотелось поговорить с кем-нибудь. Но публики было мало — потому, может быть, что не закончился матч.
