Рамуш кончил работу, разбудив Важа, прочли текст листовки и внесли необходимые поправки.
Рамуш передал Розе исписанный лист:
— Завтра тебе будет чем заняться. Отстучишь это на «Стенсиле». Антониу сделает остальное.
Так как начался разбор конспиративных вопросов, Розе сказали, что она может идти спать. Минуту спустя они услышали стук машинки.
— Не теряет времени, — отметил Паулу.
Стук машинки раздавался около получаса. Затем за стеной стало тихо. Четверо мужчин работали всю ночь.
— Нет, товарищ, — говорил Рамуш, повышая на Паулу голос, а тот униженно смотрел поверх очков. — Не так следует говорить о трудностях. Наш первейший долг при возникновении препятствия — найти пути к его преодолению. Остальное — пустая болтовня.
— Говори потише, — сказал Антониу. — Розу разбудишь.
Рамуш заговорил тише, но даже в приглушенном голосе слышалось возбуждение. «Во всем, что делает и говорит Паулу, — думал Рамуш, — во всем видна вялость, он как вареный. Нет, он далеко не пойдет».
Уже светало, когда они кончили работу. Паулу и Рамуш собрали свои вещи, привели себя в порядок и приготовились выходить. Идя по коридору, они увидели, что на кухне горит свет.
Роза работала всю ночь. У нее был усталый вид, и лицо осунулось. Она проводила валиком с черной краской по сетке копировального аппарата, поднимала сетку, вынимала готовые листы и складывала их в стопку.
— Тысячи тебе хватит? — спросила она Рамуша.
Голос прозвучал сухо, раздраженно, почти агрессивно.
Важ давно обратил внимание, что Роза раздражается в присутствии Рамуша. Роза со всеми товарищами была неизменно вежлива и любезна, не допуская, однако, фамильярностей. Но с Рамушем она всегда держалась напряженно, ее сердили и выводили из себя его веселость, жесты, само его присутствие. Однажды Важ спросил Розу, что она имеет против Рамуша.
— Ничего, — подумав, ответила она. — Я знаю его много лет, и как товарищ он достоин всяческого уважения.
На этом разговор закончился.
И правда, кто мог отрицать достоинства Рамуша? Некоторые эпизоды из его жизни стали легендой среди членов партии. Было известно, что он сражался в Испании и один из первых ворвался в казарму Монтанья во время вражеского мятежа в Мадриде. Знали, что он сидел в тюрьмах, подвергался пыткам, бежал. Передавались его дерзкие ответы полицейским, стоившие ему жестоких наказаний. Так, например, он сидел в одиночной подземной камере, сырой, темной, без доступа свежего воздуха. Тюремщики решили поиздеваться над ним: «Что вы делаете здесь? И почему разделись?» — «Вы что, не видите, я загораю». Много подобных историй рассказывали о нем, все они характеризовали его как человека смелого, энергичного, не теряющего присутствия духа даже в самые тяжелые моменты. Но те, кто знал его ближе, замечали, что он легко выходит из себя, а веселостью зачастую прикрывает подавленность. В такие минуты его насмешки становились грубыми, жестокими и больно ранили товарищей.
