Хозяин глядел с удивлением на странного клиента: одежда грязная и мокрая, а лицо чисто выбритое, взгляд спокойный и уверенный, голос твердый. Но выражение лица, бледность и то, как посетитель тяжело опустился на стул и вытянул ноги, говорят о крайней усталости. Посетитель съел хлеб с сыром, выпил вино, расплатился и вышел.
К ночи он прибыл в город, ярко залитый электрическим светом. На одной из узких улочек он поколебался немного, прежде чем постучать в дверь небогатого дома. Перед домом стоял автомобиль. Припомнилось, как Рамуш, приведя его сюда впервые, шутливо заметил: «Даже автомобиль у дверей». Хозяин работал шофером. Дверь открыла женщина и крикнула внутрь:
— Афонсу.
Вышел высокий и стройный юноша. Ни слова не говоря, взял велосипед и внес в дом. Уходя, он поцеловал мать. Она сказала с мольбой в голосе:
— Не задерживайся!
Мужчины шли молча. В конце улицы свернули в кривой переулок, который проходил меж палисадников. Даже ссутулившись, Афонсу был заметно выше; он шагал широко и мерно. Прошли освещенную улицу и очутились на тропинке, терявшейся в темноте. Перепрыгнули низкую ограду палисадника и приблизились к какому-то дому. Сквозь щели в ставнях сочился свет. Афонсу осторожно постучал. Свет погас, дверь тихо открылась, и в темноте шепнули:
— Входите.
Когда дверь закрылась, свет снова зажегся. Улыбаясь, мужчина в нанковой рубашке протянул вошедшим широкую плотную ладонь. За столом сидели еще двое.
— Как всегда, — сказал мужчина в нанковой рубашке, — товарищ Важ прибыл вовремя.
Все сели, собрание началось.
В ближайшей отсюда деревне каждый понедельник батраки собирались на площади. Сюда приходили хозяева и управляющие и предлагали поденную плату, как на ярмарке предлагают цену за скот.
— Наш долг — покончить с пережитками рабства! — решительно настаивал плотник Маркиш. Все согласились. Афонсу, который руководил товарищами из деревни, разъяснил, как следует поступать. С тех пор поденщики не ходили на площадь, хозяева сами искали их по домам. Жозе Сагарра выступил против такого решения:
— На площади мы все вместе и можем предлагать нашу цену. Если каждый по отдельности будет ждать дома или стучаться о дверь хозяев, то те будут диктовать свои условия. Покончить с площадью — значит снизить поденную плату, значит лишить работы самых старых и слабых.
Афонсу отстаивал свою линию. Но Жозе Сагарра, неловко размахивая руками, стоял на своем: «Нет, нет и еще раз нет, это было бы серьезной ошибкой». Районный комитет постановил пригласить Жозе Сагарру на собрание и убедить его. В назначенный день Жозе пришел с виноватым и угрюмым лицом, украдкой поглядывая на незнакомых товарищей. Каждый из них по очереди, плотник Маркиш, высокомерный Витор, затем электрик Сезариу и, наконец, Афонсу настаивали на необходимости покончить с этакой ярмаркой невольников, пережитком средневековья, унижающим достоинство трудящихся. Жозе Сагарра повторил то, что он уже говорил, и ничего не добавил; на все доводы он пожимал плечами и опускал глаза.
