Юля тихо двигалась вдоль дома, скрываясь в тени стриженого кустарника. Вот окна Джона и Вероники. Эти уж точно дрыхнут! Что теперь Нике мамочка, когда у нее есть жених, а через месяц состоится свадьба? Дети вырастают, связь с родителями ослабевает. Все естественно. Денька – тот и вовсе не в курсе, что у них тут творится. Путешествует с друзьями где-то в Европе. Последний раз звонил из Бельгии. В вечной спешке, ничего толком не расскажет. А если позвонить самой, то только и услышишь: «Мусь, у меня все нормально, потом перезвоню!»
Конечно, ему там весело. С двумя приятелями кочевать на машине без особенной цели. Где захотел – остановился, куда захотел, туда и поехал. Втроем на машине, в девятнадцать лет – одно сплошное приключение.
Юля тяжело вздохнула. Вот и окна ее спальни. Темно, тихо. Она стояла и завороженно смотрела на темные прямоугольники окон. Постепенно ее слуха стали достигать едва различимые ночные звуки. Всплеск рыбы в пруду за ивами, шорох ночной птицы, едва различимые голоса. Шепот. Ругаются.
Ругаются? Кто бы это мог быть? Юля насторожилась и внимательно осмотрела все окна. Нет. Везде заперто и темно. Наверное, это внизу. Юля еще раз осмотрелась, теперь более цепко, и различила тоненькую полоску света, пробивающуюся сквозь плотно сдвинутые шторы, окно было едва приоткрыто. Юля нахмурилась. Кажется, это библиотека. Интересно, что там происходит? Неужели Арчибальд совсем заработался? Когда Юля выезжала из деревни, было самое начало четвертого.
Да нет, вряд ли. Он бы не отважился. Он и так боится рассердить хозяев, чтобы его не выставили из Гарта раньше времени. Тем более он бы не рискнул так безответственно расходовать хозяйскую электроэнергию. И он ужасно трепещет перед дворецким. Стоит Арчибальду поймать на себе пронзительный взгляд мистера Дайсона, бедняга Кук начинает потеть и заикаться. Юля усмехнулась, вспомнив грозную фигуру всесильного управителя. Да, было в нем что-то величественное и устрашающее.
Ну, конечно! Наверное, это мистер Дайсон распекает какого-то нерадивого лакея за незакрытое окно. Только странно, что происходит это в четыре часа ночи. А может, он застукал там сладкую парочку?
Ноги Юли уже принесли ее к приоткрытому окошку.
Заглянуть в него не было никакой возможности. Слишком высоко. Подпрыгнуть и подтянуться на руках тоже не получится. Максимум, что могла Юля подтянуть своими руками – это была тарелка супа. Но уж точно не собственное тело. Оставалось слушать. Голос гудел едва слышно. В нем явственно слышались недовольные, сердитые нотки. Точно кого-то отчитывают.
