– А почему вы думаете, что я не только дам денег, но и не сдам вас полиции? Ведь, как я понимаю, цель «работы» вашей и ваших друзей – уничтожить порядок, которым так дорожит моя Семья. Ради которого живет мой отец?
Она с каким-то яростным смехом вынула револьвер… из-под подушки. Крутанула барабан.
– Сыграем в русскую рулетку? – И вмиг поднесла к виску, спустила курок… не зажмурившись. Щелчок!..
Ничего!
Я облился потом.
– По-моему, вы решили, что там нет пуль?
Еще раз крутанула барабан. На этот раз подняла к потолку. Нажала. Выстрел! Засмеялась.
– Я – заговоренная, так что ты меня не выдашь. А если выдашь – меня не схватят! – И добавила: – Революция будет всенепременно. Царь отпустил узду. И затягивать обратно поздно – он слишком слаб. Ты можешь быть первым конституционным монархом. Нам такой нужен… Потрудись для страны. Это куда веселее и интереснее, чем опрокидывать в царской ложе слабых женщин… Короче, достанешь денег – сообщишь.
Написала адрес. Дала прочесть. Тотчас разорвала…
И все – опять! Ее губы…
Шептала в темноте:
– Достань, постарайся… Какая игра у тебя впереди! Первый Конституционный монарх. Господин Эгалите. Я буду тосковать по этим ночам. Если буду стоять на плахе – приходи, улыбнусь тебе перед веревкой…
Последняя фраза все для меня решила.
– Достану».
Принес перевод Кириллову. Никогда не забуду торжества, с которым он вслух читал дневник.
Но это были последние записи. Никола перестал его писать…
Наблюдение за Великим князем шло теперь буквально днем и ночью.
Но он больше с ней не встречался.
Прошло две недели, и в воскресенье после полудня меня вызвал Кириллов.
В кабинете сидел и его заместитель.
Кириллов расхаживал по кабинету, напевал: «Гром победы, раздавайся! Веселися, славный Росс!..» Это, как я узнал потом, означало великолепное настроение. Наконец заговорил:
– Важное дело случилось, юноша. Наш Никола отправился утром на свидание в наемной карете. Великий князь поехал без охраны, но с портфелем, в котором, видимо, лежат большие деньги. Пробудет Его Высочество наверняка в этом гнездышке любви до утра. Дом сейчас окружен. Когда наш клиент покинет гнездышко, будем брать голубицу… Свидетели постыдного романа не нужны, так что… – Он не докончил.
Я понял: решено ее застрелить.
После чего Кириллов сказал, что я не буду непосредственно участвовать в операции, но должен присутствовать – наблюдать из квартиры в доме напротив. Учиться. Так впервые меня впутали в дело, грозившее убийством…
