Насчет последней картины Егор твердо решил, что делать ее не станет, даже если Татьяне Георгиевне она очень понравится. Он помнил, что то великое множество персонажей рисовали едва ли не все обитатели художественной части общежития, писали с самих себя и со своих друзей и подруг, и длилось это то ли два месяца, то ли три.
Тонкими длинными пальцами Татьяна Георгиевна перетасовала фотографии (она тасовала их как карты), посмотрела на Егора и сказала несколько неуверенно:
— Я даже не знаю, что выбрать — все картинки так хороши. Вот если бы ты предложил что-нибудь попроще, что-нибудь более знакомое и родное…
— Татьяна Георгиевна, мы ведь уже говорили на эту тему, — сказал Егор с упреком.
Заведующая вздохнула:
— Говорили.
— Я немного прошелся по вашему детскому саду и посмотрел на стены, — сказал Егор. — Репка, Колобок и Курочка Ряба — это наше родное, спору нет. Ну а что вы скажете насчет Маугли, Карлсона и Винни-Пуха с компанией?
— Может быть это не вполне наше, но зато хорошо нам знакомое, — возразила Татьяна Георгиевна. — Есть книжки и мультики, и любой малыш знает, кто такой Винни-Пух. А кто знает этих ваших хоббитов?
— В ТЮЗе сейчас спектакль идет, так и называется — Хоббит, или Туда и обратно, — сказал Егор. — Да и книжек Толкина тоже много наиздавали в последнее время.
— Хорошо. — Заведующая сдалась. — Убедил.
Она открыла ящик письменного стола, достала оттуда ключ с картонной бирочкой на проволочном колечке.
— По-моему, надо тебя ознакомить с фронтом работ. Оглядишься, оценишь — может, и посоветуешь сам, как мастер, какая из картинок подойдет наилучшим образом.
— Конечно, — согласился Егор. — Пойдемте.
Татьяна Георгиевна повела Егора снова на первый этаж, попутно делясь своими печалями:
— У нас еще в апреле случилась маленькая катастрофа — прорвало отопительную трубу в группе на втором этаже, и почти всю ночь по стене на первый этаж текла горячая вода, а вода в трубах, сам знаешь, пополам с ржавчиной. Пришлось в этих двух пострадавших группах ремонт делать — линолеум перестилать, стены перекрашивать, потолки заново белить…
Татьяна Георгиевна отперла двустворчатые двери, сделанные из дерева и толстого стекла с орнаментальным рельефным рисунком. У Егора дома на кухне была дверь с таким же стеклом.
— Ну вот, — сказала заведующая, приглашая Егора зайти в группу, — смотри сам.
Егор зашел, огляделся.
Помещение было примерно шесть на десять метров, угловое; две стены, там, где окна, конечно, не в счет, остаются еще две стены, совсем недавно выкрашенные светло-кремовой краской (запах краски еще не вполне выветрился); в высоту стены три метра, но самый верх сантиметров на двадцать побелен, как и потолок, значит, большая стена в двадцать восемь квадратных метров, да стена поменьше в шестнадцать и восемь минус двери, а двери метр восемьдесят на два, итого имеем сорок один квадратный метр и две десятых.
