Кибернетический метемпсихоз - Станислав Романов

В привидений Эд не верил. В призраков в компьютере — тем более. К спиритизму он относился скептически. К веб-сервису Eidolon — резко отрицательно, считая, что паразитировать на горе людей, потерявших близких, — гнусная затея.

И утешение скорбящих тут вовсе ни причём. Просто высокотехнологичное мракобесие.

— Прими мои соболезнования, — сказал Эд. — И прости, что не был на похоронах. Узнал слишком поздно…

Это была ложь. Про скоропостижную смерть Вячеслава Эд узнал в тот же самый день. А на похороны не пошёл, потому что… были на то свои причины.

— Ничего, — сказала Карина. — Я знаю, вы не очень-то ладили.

— Дело давнее, — сказал Эд.

Очень давнее, двенадцать лет прошло, и в жизни с тех пор многое поменялось, но… Но на похороны бывшего друга Эд все же не смог заставить себя пойти.

Он разглядывал Карину, вызвав из самых дальних, укромных уголков памяти её образ двенадцатилетней давности. Сравнивал. Она изменилась, конечно, но не слишком сильно. Перекрасила волосы, превратившись в мерилиноподобную платиновую блондинку. Глаза её теперь были небывалого фиалкового цвета. Контактные линзы, наверное. А может особые инъекции, меняющие цвет радужки. Под глазами залегли темные тени, которые не мог скрыть даже умело нанесённый макияж.

— Как ты? Справляешься?

— Стараюсь. — На её губах на мгновение появилась бледная улыбка. Взгляд остался прежним. Усталым, тревожным. — Я должна. Из-за Лизы, и вообще…

Карина замолчала, опустила глаза. У неё на коленях лежала чёрная нейлоновая сумка. Макбук, судя по маленькой серебристой эмблеме. Пальцы нервно теребили застёжку. Эд терпеливо ждал.

— Всё так сложно, — сказала Карина после паузы. — И последние дни даже сложнее, чем тогда, два месяца назад. Я просто не знала, что мне делать, к кому пойти. Всё думала, думала… Вспомнила про тебя. Слава как-то говорил мне, чем ты занимаешься… Но я никак не решалась позвонить. Потом всё-таки собралась с духом и позвонила. Эдичек, пожалуйста… — Голос у неё задрожал.

Эдичек, надо же. Совсем как во времена бесшабашной юности. Двенадцать лет никто так Эда не называл. Да он бы никому и не позволил. Больше никому.

— Давай-ка, выкладывай, — сказал Эд подчёркнуто деловитым тоном. Меньше всего ему хотелось наблюдать в своём офисе женскую истерику. — Что там у тебя стряслось?

Карина глубоко вздохнула, подняла на Эда сухие глаза.

— Это было как снег на голову, понимаешь? Утром Слава, как обычно, ушел на работу. А в обед позвонили и сказали, что он умер. Инсульт.