— Тихо! — рявкнул комбат. — Доложите о потерях.
— Трое двухсотых, — сообщил капитан. — Пятеро трехсотых. Три коробочки в ремонт, колеса менять, уазик на списание.
— Ясно, слушай мой приказ, — комбат сделал долгую паузу. — Приказываю развернуться и пробиваться в город по кольцевой автостраде.
— Так мы что — отступаем?
— Разговорчики! — прикрикнул командир. — Выполнять!
— А двухсотых?
— Оставить на месте, забираем только раненых.
— Как-то не по-людски, — протянул капитан. — Разведчики так не делают.
— Выполнять мать твою! — заорал комбат. — Тебе мало двухсотых, хочешь еще пацанов положить?
Колонна поползла назад. Через пять минут ящерица осталась одна, только в небе еще некоторое время висели два крокодила; они дали еще пару залпов нурсами, потом обстреляли тварь из пушек и тихо мирно ушли за высотку. Василиск подошел к чадившему едким дымом уазику, осмотрел его, толкнул рогатой головой, перевернул, недовольно сморщился, подошел к мертвым телам и не спеша стал их поедать…
* * *
Вадим стоял у арки, задумчиво разглядывая несущиеся по улице дорогие иномарки и спешащий с работы усталый брюзжащий люд. Никак у него не стыковались слова его напарника с городской реальностью. Какая война? Какие бои? Где они? Кто их видел?
Для него слово «война» означала пустынные улицы, летящие в небе черные точки самолетов и голос Левитана по радиорупору — все как в кино про Великую Отечественную. А сейчас разве на это похоже? Обычные прохожие идут по тротуару, переполненные заботами, работают магазины и кафе, улыбаются загадочно девушки, разговаривая по телефону, все хорошо и празднично одеты, на лицах привычное равнодушие. Над городом нависло серое хмурое небо, зацепившись за многоэтажки провисшим брюхом, носится по улице ветер, неся в себе многочисленные канцерогенные запахи, бросая на проспект упаковки от чипсов и рваные полиэтиленовые пакеты.
Единственно, чем отличался город от прежнего мегаполиса, так только тем, что на перекрестке появились гаишники с автоматами и в бронежилетах, впрочем и те занимались обычной охотой. Ну, пожалуй, можно записать в это еще часть прохожих поверивших в эпидемию, которая надела марлевые повязки.
Ниву Воислава он увидел, когда та вывернула из плотной массы машин, и, нарушая все возможные правила, подкатила к тротуару. Гаишник посмотрел на номера, поправил автомат, сплюнул и отвернулся, выискивая взглядом более привлекательную жертву. Какая-то резвая бабушка отскочила в сторону, дико озираясь, но поняв, что никого она не интересует, и из машины не вылезают вооруженные бандиты, поправила старую куртку и пошла дальше по своим делам. Вадим усмехнулся и зашагал к крутому отечественному внедорожнику.
