к согбенным спинам в рабском услуженьи
у толстобрюхих — к ним, ко всем, чей взор,
заботой затуманен иль пороком,
не замечает ни в снегу проталин,
ни голубых коней, ни луж волшебных.—
Ответом ему был взрыв приветственных рукоплесканий, тут же, однако, смолкнувших и сменившихся разрозненными взрывами смеха из разных углов зала, ибо в то самое время, как председатель, еще не остывший от своей речи, шел обратно к столу президиума, бородатый незнакомец поднялся со своего стульчика и стал отвечать на аплодисменты быстрыми кивками и неловким помахиванием руки, — жестами, в которых выражение внешней признательности смешивалось с некоторым нетерпением. Славский с двумя помощниками предприняли отчаянную попытку сгрести его в охапку и уволочь, но тут из пучины зала стали раздаваться крики — Позор! Позор! — и — Оставьте старика! —
В одном из отчетов я встретился с утверждением, будто в зале у старца были сообщники, но мне кажется, что достаточно было для такого оборота событий той вспышки массового сочувствия, которая в своем зарождении столь же порой необъяснима, как и массовая жажда крови. «Старику», хоть ему и пришлось иметь дело с тремя противниками, удалось тем не менее сохранить вполне респектабельный вид, и когда его недостаточно решительные враги отступили, и он снова установил свой вертящийся стульчик, опрокинутый во время схватки, по залу пронесся шепоток удовлетворения. Как это ни прискорбно, атмосфера вечера была, однако, безнадежно испорчена. Более молодые и беспутные зрители начинали уже шумно веселиться. Председатель, поводя раздувающимися ноздрями, налил себе стакан воды. Два тайных осведомителя незаметно переглянулись из своих углов.
3
За речью председателя последовал отчет казначея по поводу сумм, полученных от всевозможных учреждений и частных лиц на памятник Перову в одном из пригородных парков. Старец неторопливо достал из кармана огрызок карандаша и, разложив на коленях обрывок бумаги, стал записывать называвшиеся цифры. После этого на сцене ненадолго появилась внучка сестры Перова. Подготовка этого пункта программы связана была для устроителей с некоторыми затруднениями, ибо сия молодая дама — толстая, мертвенно-бледная, с выпученными глазами и перекошенным ртом — проходила курс лечения от меланхолии в доме для умалишенных. Она была явлена в своем нежнорозовом платье публике на одно мгновение и тут же спланировала обратно в крепкие руки пышнотелой сиделки, снаряженной клиникой.
